Разница между утверждениями «Каждый должен говорить правду» и «Каждый должен говорить правду, насколько она ему известна» (с присоединением само собой понятной оговорки) выглядит несущественной или даже пустяковой. Между тем Гегель, как видим, пускается в довольно пространные рассуждения, ибо для него скрытые здесь тонкости существенны. Да и в самом деле, оговорка означает ведь, что вообще-то истина доступна не всем. Так что данная установка на деле должна быть отнесена не к разряду хзаповедей, а к разряду напыщенных декламаций, как выражается Гегель в другом месте. Очень важно взять отсюда на заметку: разбираемая нами «Феноменология» уделяет внимание логическим тонкостям. Они буквально пронизывают все ее изложение. Этим, надо думать, объясняется и то, что любые преобразования мысли обозначаются помимо уместного здесь термина «опыт» еще и словм «движение» или негация (при отрицательных результатах преобразований). Дело тут, видимо, в том, что при столь крохотных изменениях, каковые оказываются объектами внимания, про них ничего другого и не скажешь кроме того, что что-то изменилось в ту или другую сторону. «Диалектика чувственной достоверности есть не что иное, – говорится в самом начале раздела „Сознания“, – как простая история движения этой достоверности или ее опыта, и что чувственная достоверность сама есть не что иное, как только эта история. Поэтому само естественное сознание постоянно движется в направлении к этому же результату и узнает на опыте о том, что составляет истину чувственной достоверности, но только так же вновь и вновь забывает об этом и начинает движение сызнова». А внимание к тонкостям, в свою очередь, объясняется тем, что Гегель не просто раскрывает обсуждаемые им темы, он стремится развернуть свое изложение как непрерывную дедукцию, в которой все последующее однозначно обоснованно предыдущим и выводится из него. Из этого панлогизма и проистекают все те особенности данной работы, включая наклонность автора к иносказаниям, порождающие трудности ее постижения. В частности, и повышенное внимание к упомянутой уточняющей оговорке объясняется тем, что при таком дедуктивном подходе приходится помнить о возможных следствиях, каковые могут разрастаться неограниченно и становиться принципиальными; в данном случае она допускает случайность и произвол в использовании. Тем самым в качестве заповеди разобранное изречение отрицает само себя.