ТАГАНСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК

и мучилась в течение суток.
     — То есть я для них что-то вроде эвтаназии?
     — Не все заслуживают того, что им уготовано по первоначальному плану. Своими поступками человек способен изменить будущее, и, если это происходит, мы ему звоним.
     И снова тишина.
     — А если… я не хочу? Если я не хочу звонить?
     Слезы, те, что появились после страшного сна, она давно вытерла. Но пришли новые.
     Горько.
     Или обманщик-дым пошутил, забрался в глаза, защипал?
     — Хочешь ты того или нет, тебе с этим жить. — Женщина вздохнула. — Сейчас тебе предлагают честный вариант. Тебе рассказали правду и обеспечили такие условия, при которых ты не видишь «их». Безликие голоса в телефонной трубке. Поверь, это очень хорошие условия. Ведь избавиться от своего таланта ты не можешь. И если откажешься от предложения, то останавливать часы тебе придется лицом к лицу с «ними». Ты будешь смотреть в «их» глаза, будешь знать «их» биографию, будешь чувствовать боль «их» родных и близких. Ты станешь очень жестокой. Или сойдешь с ума. А люди станут избегать тебя и шептаться за твоей спиной.
     — Прекрати!
     — Люди никогда не поверят, что ты не виновата.
     В молчании они докурили сигареты. Затем гостья снова щелкнула зажигалкой, а Катя, справившаяся с подкатившим к горлу комком, глухо спросила:
     — А мой сон?
     — Последний? — уточнила женщина.
     — Да.
     — Если захочешь, он станет явью. — В глубоком голосе появился холодок. — Тебе надо просто позвонить. И очень сильно захотеть.
     — И я смогу остановить его часы?
     — Сможешь.
     — И часы любого человека?
     — Любого.
     — Но это неправильно, — помолчав, произнесла девушка. — Ты говорила, что я… мы… Что мы помогаем. Не решаем.
     — Рассматривай данную возможность как небольшую премию от тех, кому мы помогаем, — улыбнулась гостья. Холодно улыбнулась. — Авиакомпании предоставляют сотрудникам бесплатные билеты, провайдеры — время в Интернете, мясокомбинаты — колбасу по льготным ценам. Мы с тобой тоже своего рода сотрудники и имеем определенные привилегии.
     — Выбирать тех, кого пожелаем?
     — Не каждый день, разумеется. Есть ограничения.
     — Они будут указаны в контракте?
     Женщина рассмеялась.
     — Ты молодец. Ты можешь шутить.
     — Я уже все пережила, — сказала Катя. — Все передумала. Все поняла. — Пауза. — Перебоялась.
     — Значит, я пришла вовремя.
     Остановить часы любого человека. Указать, что его время пришло. Просто позвонить. Просто…
     Вспомнился сон, вспомнились пустые глаза Зинки и раскрытая дверца «шестерки». Набрать номер Виталика? И что? И почему Виталика? На его месте мог оказаться и Сулейман, не меньший любитель «шашлыков». Ему тоже звонить? Или Ларочке? Ненавистной крашеной певичке, сломавшей Кате жизнь. А сломавшей ли? Не будь Ларочки, нашлась бы Машенька или Светочка. Какая разница? Дело не в женщине. Дело в так и не повзрослевшем, зацикленном на самом себе отце. Ему тоже позвонить? Отомстить за слезы в подушку, хихиканье одноклассников и щемящую тоску, пронзающую сердце, когда Лешка говорил: «Сегодня мы с отцом…»
     Позвонить?
     Даже в шестнадцать лет можно найти много людей, чей номер хочется набрать.
     «Ты станешь жестокой. Или сойдешь с ума…»