ТАГАНСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК

улетучилось. Я решил не издеваться над собой и отправился в общагу. Открыл своим ключом дверь, услышал, что Валька плещется в душе, и вошел в комнату.
     И остановился как вкопанный.
     Не потому, что услышал:
     — Стой!
     На Валькин голос я среагировал позже.
     Я остановился, потому что увидел.
     Глиняный кувшин стоял на полу в самом центре очерченного мелом круга. Тряпочка, которая обычно прикрывала горлышко, лежала на тумбочке, и я увидел, как кувшин медленно наполняется белой жидкостью.
     НАПОЛНЯЕТСЯ.
     То есть уровень поднимался.
     — Как ты здесь оказался? — угрюмо спросил появившийся за моей спиной Валька.
     Или не спросил. Просто бросил в сердцах. Но я все равно ответил:
     — Голова… заболела…
     — Какие мы нежные. Ну, заболела, ну и что? Сиди и читай учебник — сама пройдет.
     Я обернулся, секунд пять разглядывал зеленые глаза приятеля, сглотнул и осведомился:
     — Что происходит?
     — Корову дою, — отрезал Гостюхин.
     — Чью?
     Тем временем молоко добралось почти до самого края кувшина. Валька оттолкнул меня, прошел в комнату, остановился у круга, прошептал несколько слов, наклонился и выдернул торчащий из пола нож. Затем осторожно поднял наполненный кувшин, поставил его на тумбочку и накрыл тряпочкой.
     — Хочешь?
     — Обойдусь.
     — Как знаешь.
     И он спокойно направился обратно в душ.
     Так, будто ничего не произошло.
     Я же плюхнулся на свою кровать и закурил.
    
     Разговор продолжился минут через двадцать. Валька, одетый лишь в повязанное вокруг бедер полотенце, вошел в комнату, молча уселся на стул, вздохнул и проворчал:
     — Мне нужно настоящее молоко. Я не могу без него обойтись.
     — Понятно, — тихо ответил я.
     — Из пакетов я пить не могу, ты видел, чем это заканчивается.
     — Видел.
     — А то, что продают на местных рынках, тоже не лучшего качества. — Он помолчал. — Приходится добывать самому.
     Обыденность его тона меня потрясла. Черт побери. Валька говорил так, словно мотался каждое утро в деревню! Словно платил огромные деньги за доставку парного молока в общагу! Но нет! Оно само появлялось в кувшине!
     Я видел!
     — Как ты это делаешь?
     — Есть специальное заклинание, — спокойно сказал Гостюхин. — Я ищу подходящую корову, рисую круг, вонзаю в пол нож, ставлю кувшин и… дою ее.
     Пару раз мне действительно казалось, что в глиняном сосуде находится парное молоко. Я отмахивался от этих мыслей. Теперь выяснилось, что я был прав.
     «Рисую круг, вонзаю в пол нож…»
     А на полу, между прочим, линолеум. А под ним — бетон. Но нож — я видел! — вонзился в него почти на треть лезвия.
     — Ты колдун?
     Валька помолчал, затем улыбнулся и ответил:
     — Я — ведьма.
     — Ведьмак?
     — Нет. Ведьма.
     Совсем непонятно.
     — Что значит ведьма? — буркнул я. — Ты что, женщина?
     Он запустил пятерню в рыжие кудри, вздохнул, размышляя, с чего начать рассказ, и произнес:
     — Все довольно запутанно, Серега. Дело в том, что в моем роду испокон веков все