ТАГАНСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК

самую подходящую. Потом…
     — Пока ты в моей власти, — мягко напомнил Мустафа.
     — Я готова служить тебе, — невинно отозвалась девушка. — Разве не так?
     Батоев угрюмо посмотрел на девушку. Будучи человеком умным, он уже просчитал последствия ее предложения. Никакой близости без ее согласия. А ведь тянет. Тянет, черт побери! Избивая Зарему, Мустафа мечтал о ней. Нанося удары — желал целовать. Красавица свела его с ума в момент их первой встречи. Ее улыбка, ее глаза, ее фигура… Несколько лет Батоев искал подружку, хотя бы частично похожую на Зарему, и в каждой находил изъян. Хрупкая Зарема была совершенна. И отказаться от нее теперь, узнав ее сладость? Мустафа знал, что не сможет не думать о девушке. Знал, что, согласившись на условия, станет рабом Заремы, будет униженно умолять её о близости, будет валяться у нее в ногах, исполнять любые прихоти ради нескольких часов наслаждения.
     Слабость.
     Слабость, за которую ему всегда будет стыдно.
     Ни есть и другая сторона медали.
     Власть.
     Если он не сумеет заполучить перстень, то лишится всего. Потеряет положение и богатство. Зарема с удовольствием сдерет с него кожу.
     И будет служить Абдулле.
     И будет спать с Абдуллой.
     Что лучше? Какое решение правильное?
     Мустафа колебался недолго. Чувства можно убить. Жизнь дается один раз. Проклятая девка нашла верный ход, сумела воспользоваться ситуацией к своей выгоде, и впереди Батоева ожидает масса неприятных мгновений. Зато у него будет это самое «впереди».
     — Я согласен с твоими условиями, — медленно произнес Мустафа. — Но чем я буду клясться?
     — Если ты нарушишь хоть один пункт договора, я получаю свободу, — просто ответила Зарема.
     Мог бы и не спрашивать.
     Батоев раздавил окурок о стеклянную столешницу элегантного столика и принял окончательное решение.
     — Согласен.
    
* * *
    
     Готовить завтраки Орешкин не любил и не умел. Когда работаешь, это вроде и не нужно: наскоро оделся, выскочил из дома, одна сигарета до метро, одна сигарета от метро до офиса, и кружка кофе с каким-нибудь печеньем по приходе на работу. К чему тратить время на еду, если можно поспать лишних двадцать минут? За то время, что Димка сидел без работы, привычка сохранилась, но, разумеется, с небольшими изменениями.
     Проснувшись и почистив зубы, Орешкин отправился на кухню, где включил чайник и закурил первую сигарету. Кофе в банке оставалось совсем чуть-чуть, но это не смущало — Димка знал, что в самое ближайшее время деньги у него появятся.
     «Миллион!»
     Или даже больше, если fOff сумеет разузнать чего-нибудь интересное. Ведь не зря же виртуальный приятель выспрашивал о скрытой в камне печати.
     Димка налил в кружку кипяток, помешал кофе ложкой, но пить не стал. Вместо этого достал перстень и покрутил его перед окном, стараясь разглядеть печать. Получилось.
     — А вдруг в кольце запечатан джинн?
     Несколько секунд Орешкин пытался оценить свою реакцию на произнесенную фразу, прислушивался к ощущениям и вдруг понял — верит. Не на сто процентов, конечно, но верит. Уж больно загадочным казался перстень. Слишком тонкую работу надо было проделать древним мастерам, чтобы спрятать печать под камень.
     — Чушь! — Голос сорвался, и Димке пришлось откашляться. — Ерунда!
     «Тебе предложили миллион!»
     — Ну и что?
     «Какая побрякушка может стоить такие деньги?»
     — Мало ли какая? Газеты надо читать! Богачи друг другу обручальные кольца по десять миллионов заказывают! — И торопливо, пока внутренний голос не