ТАГАНСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК

/>     «Девка сводит меня с ума!»
     Что значит — делает слабым, уязвимым.
     Но и не желать Зарему Мустафа не мог. Он мечтал о мгновении близости, жаждал прикоснуться к бархатистой коже, зарыться лицом в длинные черные волосы, вдохнуть ее аромат, почувствовать жадную мягкость губ.
     Оставался лишь один выход.
     Батоев перестал расстегивать брючный ремень и резко, очень жестко ударил девушку кулаком в голову. Зарема промолчала. Удар бросил ее на спинку кресла, но девушка не издала ни звука. Медленно вернулась в прежнюю позу и замерла. Вот только бретелька сорочки соскользнула с плеча, обнажив правую грудь. Поправлять одежду Зарема не стала. Мустафа издал глухое рычание и следующим ударом бросил до пушку на пол.
     Что последует дальше, девушка знала — не в первый раз знакомилась с людьми, подобными Батоеву. Они боятся проявить слабость, а потому… Или ее будут долго и жестоко бить, или долго и жестоко насиловать. Ни то, ни другое девушку не устраивало.
     — Остановись! — Зарема ловко откатилась в сторону и вскочила на ноги, одновременно успев вернуть на место бретельку. — Стой!
     — Что? — Мустафа замер.
     Ненадолго. Через несколько мгновений удивление пройдет, и его ярость удесятерится. Нужно спешить!
     — Я могу тебе помочь!
     — В чем?
     — Перстень!
     Батоев недоверчиво посмотрел на девушку:
     — Говори.
     — Я помогу найти его.
     — Каким образом?
     Зарема грустно улыбнулась:
     — Он мне не чужой. Мы чувствуем друг друга.
     Пару секунд Мустафа обдумывал слова девушки. Затем в его глазах вспыхнули недобрые огоньки, и Батоев зло процедил:
     — Ты могла мне помочь с самого начала!
     — Я тебя совсем не знала. И не была уверена, что с тобой мне будет лучше, чем с Абдуллой.
     — А теперь уверена?
     В его голосе прозвучало мужское самодовольство, но следующие слова Заремы заставили Батоева поморщиться.
     — Мы заключим сделку, Мустафа. Ты поклянешься именем Аллаха.
     Батоев задумчиво оглядел Зарему, поднял с пола рубашку, накинул ее, уселся в кресло и взялся за сигареты.
     — Твои условия?
     — Ты не будешь меня бить или приказывать кому-нибудь меня бить.
     — Боишься боли?
     — Мне неприятен процесс.
     — Понимаю. Что еще?
     — Ты не будешь со мной спать, если я не захочу этого сама, и не будешь приказывать кому-нибудь со мной спать.
     Мустафа молчал две очень глубокие затяжки. Услышав условие Заремы, он едва не задал ей ехидный вопрос, но сумел сдержаться. Опасаясь получить ответ, аналогичный предыдущему.
     — То есть я потеряю возможность наказывать тебя.
     — Когда ты станешь хозяином перстня, я буду слушаться тебя беспрекословно, — тихо ответила девушка. — А срывать на мне зло не надо.
     — Ибрагим тебя избаловал, — буркнул Батоев.
     — Не думаю, — улыбнулась Зарема. — Просто случай уж очень удобный.
     — Я могу найти перстень сам.
     — Не спорю. Но знаешь, что я с тобой сделаю, если перстень окажется у Абдуллы? — Девушка встала перед Мустафой на колени, положила руки ему на бедра, заглянула в глаза. Ночная сорочка вновь не скрывала ее прелестей, но Батоев не испытывал возбуждения. — Сначала я расскажу сыну Ибрагима обо всех пытках, которые знаю, и мы вместе выберем из них