ТАГАНСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК

взял телефон и набрал номер резиденции Казибековых.
    
* * *
    
     — Валерий? Конечно, помню.
     Абдулла поморщился и переложил телефонную трубку в другую руку. Ему до чертиков надоели звонки с соболезнованиями. Правильнее всего было бы посылать всякую шушеру на… Ну, понятно куда. И ещё пару лет назад молодой Казибеков именно так и поступил бы, однако новые игры, в которые заставил его играть отец, диктовали новые правила: приходилось быть вежливым. Не со всеми, разумеется, но приходилось. Антиквара Абдулла хотел отправить к секретарю, но вспомнил, что Ибрагим отзывался о Хомякове очень хорошо и лично представил его сыну. Человек известный, человек полезный — можно уделить ему пару минут.
     — Абдулла, я огорчен и расстроен. Ты знаешь — я очень уважал твоего отца. Прими мои соболезнования.
     — Спасибо, Валерий. Спасибо, что не забыл меня в этот час. Я тронут.
     Короткая пауза. Как человеку воспитанному, Хомякову следовало попрощаться — тон хозяина предполагал короткий разговор, но антиквар медлил.
     — Абдулла, извини, что спрашиваю… возможно, мой вопрос покажется тебе неуместным, но…
     «Шакал боится за свой бизнес! — угрюмо подумал Казибеков. — Кажется, отец заказывал у него картину?»
     — Валерий, все договоренности, какие были у тебя с моим отцом, остаются в силе. Но давай вернемся к этому вопросу через несколько дней, хорошо?
     — Абдулла, извини, ты меня неправильно понял, — торопливо, боясь, что Казибеков бросит трубку, проговорил Хомяков. — Я хотел спросить, не пропало ли что-нибудь у твоего отца?
     Абдулла вздрогнул. Секунды через три он закрыл рот, сглотнул и осторожно поинтересовался:
     — Что именно?
     — Понимаешь, мне показали перстень с крупным красным камнем, очень похожий на тот, что…
     — Он у тебя?!!
     Казибеков заорал столь громко, что Хомякову даже пришлось оторвать трубку от уха.
     — Вези его мне! Нет! Я сам приеду!!
     — Абдулла, я же сказал: мне его показали. Прислали фотографию через Интернет.
     — Кто прислал?
     — Не знаю. Точнее, так: я знаю его только под сетевым псевдонимом.
     — Где он сейчас?
     — Мы договорились встретиться завтра.
     — Поздно! Я хочу найти его как можно быстрее. — Казибеков задумался. — Валера, оставайся дома. Через полчаса к тебе приедут мои люди, расскажешь им что и как. Попробуем найти твоего приятеля.
     Хомяков удивленно поднял брови: ничего себе спешка.
     «Что же это за перстень?»
     И в голове вдруг всплыла шутливая фраза, которую он написал Сержанту: «Ты должен помнить, чем запечатывали сосуды с джиннами…»
     Но вслух произнес другое:
     — Э-э… Абдулла, мне неудобно говорить, но…
     — Если с твоей помощью я верну кольцо, гонорар составит полмиллиона, — веско бросил Казибеков. — Нормально?
     — Абдулла, поверь, я приложу все усилия…
     — Вот и хорошо.
    
* * *
    
     Розгин позвонил Батоеву сразу же после встречи с Казибековыми, сказал, что ультиматум передан и Абдулла берёт время на размышление. Ответ будет завтра. Мустафа выразил надежду, что Казибеков поведёт себя здраво и не встанет перед паровозом. После короткой паузы адвокат осторожно заметил, что наблюдать за столкновением вышеупомянутого паровоза и упрямого Абдуллы никому не интересно. На том и порешили. Батоев продемонстрировал глубокую уверенность в собственных силах и