ТАГАНСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК

втащили в лифт, поставили лицом к стенке, нажали на кнопку, и дверцы закрылись. Захлопнулись, как за приговоренной. Оставалось надеяться, что соседка справа, добрейшей души старушка, зачем-нибудь выйдет из квартиры: соберется в магазин, понесет мусор — увидит, поймет…
     Напрасно.
     Площадка девятого этажа была пуста.
     — Квартира! Какая квартира?
     — Если обманешь — убьем! — повторил старший бандит.
     — Сюда! — Ольга старалась говорить очень громко. — Пожалуйста, не трогайте меня!!
     — Заткнись, тварь!
     — Ключи! Дай ключи!
     — Отключи сигнализацию!
     — Я все отдам! Не трогайте меня! Не трогайте сына!!
     — Заткнись!
     Удар. Короткий. Жесткий. Из разбитой губы потекла кровь, но Ольга продолжала цепляться за соломинку, надеясь, что ее взволнованный голос привлечет внимание соседки. Женщина протянула бандиту ключи:
     — Вот этот от нижнего замка, а этот от верхнего! Только сына не трогайте! Не убивайте! Я все отдам!!
     — Я же сказал: молчать!
     Ольгу втолкнули в прихожую.
     — Золото где? Деньги? Деньги где?! Говори, сука! Убью!
     — Я все отдам! Не трогайте! Ребенка не трогайте!!
     Она продолжала кричать. Пусть дверь на площадку захлопнулась, но вдруг соседка услышит? Вдруг? «Господи, Валентина Дмитриевна, услышь! Услышь, пожалуйста… »
     — Не ори, сука!
     — Где деньги, тварь?!
     — Где золото?!
     — В спальне! Там сейф! Не трогайте сына!
     Мишка проснулся, заплакал, голос резанул по сердцу, и Ольга еще сильнее прижала сына к себе. Из глаз потекли слезы.
     — Заткни ублюдка!
     — Заткни, зарежу!
     — Я нашел сейф!
     Это молодой, из спальни. Старший бандит потащил женщину по коридору, втолкнул в комнату, едва не сбил с ног.
     — Шифр говори, сука! Шифр! Быстро!
     — Семь…
     — Громче, тварь!
     — Быстрее!
     — Ты будешь говорить, …ь?!
     Он попытался выхватить ребенка, но Ольга вцепилась в сына мертвой хваткой, и после непродолжительной борьбы Седло был вынужден отступить. И еще два раза ударил женщину по лицу. Схватил за волосы, притянул к себе.
     — Шифр говори, сука!
     — Не трогайте сына!
     — Отдашь деньги — оставим в живых.
     Но Шнырек понял — врет. Девка видела их лица, мусорам расскажет, а Седло всегда говорил, что в тюрягу больше не вернется. Ни за что не вернется. Так что конец девке.
     Конец? На мгновение Шнырьку стало страшно, даже руки задрожали, но… лишь на мгновение. В тюрьму молодому тоже не хотелось.
     — Шифр говори!
     — Семь…
     И замолчала.
     На кухне что-то разбилось. Что-то тяжелое упало и разбилось.
     — Кто в доме, тварь?!
     — Никого!
     — Врешь, паскуда! Кто в доме?! — Седло ударил Ольгу еще раз и толкнул к Шнырьку. — Держи суку, я посмотрю!
     И вышел из комнаты. Руки у молодого вспотели, но женщину он держал крепко, за волосы. И нож приставил к ревущему младенцу, хотя не знал, сможет ли нанести удар… сможет ли убить?
     Но нож приставил.