/>
Что легче перышка, и мягче ветерка
Любовной песней взволновал уж старика,
И сердце дрогнуло, как переспевший колос…
Увидел он сквозь приоткрытое окно,
Как молодая христианка напевала…
Второй этаж своей светлицы освещала
Златыми кудрями…. И было ей дано…
Пленять красою, грациозностью и взглядом,
И формой нежных губ и девичьим лицом,
И незатейливым ромашковым венцом,
И развивающимся в кружевах нарядом…
Окаменев, застыл он прямо под окном.
Завороженный… Шейх не мог пошевельнуться,
Не в силах взгляд свой отвести иль обернуться,
И только сердце билось гулко, словно гром.
В одно мгновение разбито сердце было…
Дрожа всем телом, он на землю тихо сел,
И зашептал молитву, словно бы запел —
— О, что со мною, что мой разум погубило?
Великий Господи! Внутри меня огонь
Лишил всего, что раньше знал я и любил…
Кто я, откуда, и зачем…
Я все забыл…
И только девушка излечит эту боль…
Но вскоре девушка вспорхнула и исчезла,
Не замечая причитаний старика…
Ученики, увидев все издалека,
Лишь удивлялись, (удивление полезно)…
Нет ничего, что без причины появилось,
И нет причины без последствий в этом мире
И пусть источник укрывается в эфире,
Но этим светом чье-то сердце засветилось…
Предположив, что преходяще состоянье,
Они пытались Шейха словно б разбудить,
То тормоша, то предлагая старцу пить,
Но было тщетно все: и просьбы и стенанья…
Он, в опустевшее окно направив взор,
Ждал надвигающейся ночи без надежды,
Что доживет он до утра и вновь, как прежде,
Увидит пленником любви 'свой приговор'…
Тоска усилила кровоточенье сердца,
Он камнем в землю врос от стонов и от слез,
И бесконечно длилась ночь без ложных грез,
И без привычных звуков внутреннего скерцо…
Свечой сгорающей он чувствовал себя…
— Не доживу я до восхода в этой тьме.
Нет ни терпения, ни разума во мне,
И нет надежды уцелеть в пылу огня…
Раздавлен в прах я тяжкой ношею любви…
Где мои руки, что б себя похоронить!
Где мои ноги, что б с любимой рядом быть?
И нет друзей, что б мне забыться помогли…
Нет ничего, чтобы осталось у меня,
Я отдал все в ее грабительские руки…
Любви безумной, обрекающей на муки… —
Так говорил Санан в закатном свете дня
Ученики вокруг проплакали всю ночь
Не оттого, что горе Шейха понимали,
Из сострадания ему они внимали,
Не представляя, как Учителю помочь…
Так, без ума, Санан влюбился в христианку…
Не существует больше мир вокруг него!
Нет даже прошлого, водой в песок ушло,
Лишь мир незнаемый, как небо наизнанку.
Вторая ночь пришла потоком исступленья.
Ученики хотели Шейха увести,
Пытаясь старца от безумия спасти,
Но попадали в сеть его оцепененья…
— Забудь о девушке, очисти душу верой,
И мы отправимся на родину домой.
Аллах простит тебя, ты Шейхом был. Омой…
Лицо водою, руководствуйся же мерой!
— Я омовенье кровью сердца совершил,
Теперь раскаялся, что Шейхом был я прежде.
Молюсь о девушке, все помыслы — в надежде!
И сожалею лишь, что раньше не любил…
— А что же люди скажут? Шейх благочестивый
С Пути божественного сбился?
— Пусть они
Любой ярлык повесят, в тягости их дни,
Но я свободен, словно ветер легкокрылый!
— Вокруг тебя друзья, кем раньше дорожил,
Да разве ты не понимаешь, Как нам больно!
— Есть лишь