Глава 5
В конце апреля 1960 года родилась Катя. Тетка помогала племяннице во всем. Сама Маня по-прежнему собирала травы и принимала больных. Приходили к ней и жители деревни, но общались с ней как-то настороженно. Родители Сёмки переехали в другую деревню, и разговоры о несчастном случае прекратились, но не забылись. Когда Катя подросла, то ее не очень жаловали в компании своих сверстников. Маня очень переживала по этому поводу и решила отправить дочку учиться в круглосуточный интернат в соседнем районе, а на выходные забирала ее домой. Там Катя закончила десятилетку и поступила в медучилище, после окончания которого должна была вернуться в деревню по настоянию мамы.
Время пролетело быстро, заканчивался май 1979 года, а уже в июне Маня ожидала дочку домой с дипломом медсестры. Катя возвращаться не торопилась, написав маме письмо, что приедет в августе, а пока они с подругой хотят подработать в местной больнице. Маня предчувствовала, что Катя что-то недоговаривает, но решила выяснить это, когда дочь вернется домой.
Была вторая половина дня. Маня, закончив копать грядки в огороде, мыла руки в ведре у сарая. Грязные резиновые сапоги стояли рядом и ждали своей очереди очищения, а брошенная в таз выцветшая косынка, которая прикрывала ее волосы, медленно впитывала мыльную воду, прижимаясь к остальному белью.
К калитке подъехала машина «Волга» ГАЗ-21 черного цвета, и из нее вышла женщина около пятидесяти пяти лет. На ней была белая блузка в голубой горох и синий костюм. Выглядела она уставшей и потерянной.
«Ко мне на таких машинах не приезжают, наверно, хотят спросить дорогу в район», – подумала Маня и вышла за калитку, на ходу вытирая руки сдернутым с проволоки полотенцем.
Ее дом стоял на окраине деревни, а мимо проходила дорога, и ей часто приходилось отвечать на вопросы: «Что это за деревня и далеко ли до района?
– Вы Маня?
– Да. Вам чем-то помочь?
Женщина опустилась перед ней на колени и умоляющим голосом сказала:
– Помогите моему сыну.
– Встаньте, пожалуйста, – ответила Маня, растерявшись, и стала помогать женщине подняться.
Та заплакала и, достав платочек из кармана, стала говорить:
– На вас последняя надежда. Только не отказывайте нам. Говорят, вы чудеса творите.
– Людям свойственно преувеличивать. Да вы проходите в дом. Где ваш сын? Конечно, я помогу, что в моих силах.
Женщина указала взглядом на машину. Маня подошла и заглянула в открытое окно. На заднем сидении полулежал молодой человек, возраст его определить было сложно. Он был очень худой, с серым оттенком лица и сжатыми губами с синевой. Глаза были закрыты, а руки лежали на животе. Маня сразу поняла, что этот человек умирает и, посмотрев на женщину, сказала:
– Вам в больницу надо, возможно, операция еще сможет помочь.
Женщина глубоко вздохнула и тихо сказала:
– Он уже неоперабельный. Нам отказали все больницы. Вы были моей последней надеждой. Он у нас единственный сын, – ответила она и посмотрела на мужчину за рулем, который сидел и глядел впереди себя в одну точку.
Маня опять посмотрела на парня, и тот открыл глаза. Столько боли и страха она еще не видела. От жалости у нее сжалось сердце.
– Подождите здесь, – сказала она посетителям и ушла.
Маня зашла в сарай и вынесла им пустое ведро, чтобы молодой человек помочился в него, а сама пошла нарвать крапивы. Она помнила, как учил ее отец: «Крапива обладает свойством определять, будет ли больной жить или умрет. Для этого надо в свежую мочу больного положить крапивы и дать постоять некоторое время, потом выплеснуть на землю. Если спустя сутки крапива высохнет, сожмется и потеряет цвет, то больной умрет. Когда же крапива останется зеленой и не потеряет свежести, то скоро наступит выздоровление».
– Он не смог пока этого сделать, – сказала женщина вернувшейся Мане.
– Не страшно, не надо его мучить. Я вам предлагаю до завтра остаться у меня, и потом дам свой ответ.
– Спасибо вам.
– Я пока ничего не сделала и не обещала. Мне просто нужно узнать, насколько болезнь забрала его.
– Да, я поняла. Мы с сыном останемся, а муж завтра за нами вернется.
Мужчина отнес парня в дом и уложил на кушетку, которую Маня доставала для тяжелобольных, а кровать отца предложила женщине.
– Маня, – обратилась женщина. – Он плохо спит, всю ночь стонет, и его часто рвет.
– Как ваше имя? – спросила Маня.
– Алла Львовна.
– А сына?
– Лева.
Маня присела на кушетку к парню и внимательно на него посмотрела.
– Не переживайте, я дам ему на ночь отвар, и сегодня он будет спать спокойно, а вот имя ему надо поменять. Вы назвали его в честь своего отца? Он тоже болел?
– Да, – удивилась Алла Львовна. – Откуда вы знаете?
– Давайте мы его назовем Михаилом? Сегодня как раз день святого Михаила, – сказала Маня, сознательно не отвечая на ее вопрос.
Женщина подошла к сыну и спросила его:
– Сынок, если ты согласен, то открой и закрой глаза, если нет, то два раза сделай это, – попросила она сына и, повернувшись к Мане, объяснила: – Он молчит уже месяц, у него нет сил даже говорить.
Парень открыл и закрыл глаза один раз.
– Ты мой Мишутка, – заплакав, причитала мама. – Мишка ты мой косолапый. Он так любит эти конфеты.
Сын чуть заметно улыбнулся.
– Ну вот и хорошо, – сказала Маня. – Осталось только помочиться в ведро.
Ночь прошла спокойно, а утром Маня вызвала маму Михаила на улицу и сказала:
– Болезнь захватила его на девяносто процентов. Я ничего не могу вам гарантировать. Его положение, как ни грустно мне это говорить, печальное.
– Нет, нет, – заплакала Алла Львовна, – не отказывайтесь от нас, ведь еще целых десять процентов осталось.
– Но я ведь не сказала «нет», – тихо ответила Маня. – Будем бороться, просто я хотела объяснить, что не могу гарантировать положительный результат.
– Я понимаю и благодарю вас, что согласились попробовать.
На следующий день началась борьба за жизнь Михаила. Каждый день на заре Маня брала чистую тряпочку и шла в поле собирать утреннюю росу, потом обтирала ею парня. До обеда она поила его разными отварами каждый час, после обеда она обтирала его мазью, которую готовила сама, и опять поила отварами каждые два часа. Вечером обмывала чистой водой и опять поила отварами каждые три часа. На ночь Маня прикладывала ему на живот лепешку из теста с большим количеством различных трав. Перед рассветом обмывала его опять чистой водой и шла в поле.