* * *
Человеческому жизнесознанию свойственно особое отношение к старости как результату и критерию оценки всей прожитой жизни. Казалось бы, стоит жизнь прожить в свое удовольствие, чтобы последние немощные годы провести пусть даже и в ничтожестве. Но что-то протестует в нас против такой арифметики. Что-то говорит человеку, что эти последние, седые годы, пожалуй, значительнее всех остальных. Тем, наверное, что вбирают в себя и детство, и молодость, и зрелость, являют разом все годы прожитой жизни, показывают ее всю, в целостной картине, выражаемой в душе покидающего жизнь человека. В 20 – хорош, в 35 – хорош, а в 60 – дурен. И вся жизнь насмарку. Будто и не был хорош. По-видимому, где-то между тридцатью пятью и шестьюдесятью годами этот человек не успел или не смог преодолеть следующую ступень Пути жизни, не смог и удержаться на достигнутой ступени одухотворенности – и пошел по нисходящей.
Жизнь, такая, какой мы ее знаем, не путевая, на обочине Пути, не на нем самом. В этом смысле Путь – не действительность. Поэтому изучить Путь, изучая действительную жизнь, нельзя. Для подавляющего большинства людей Путь восхождения – не то мечта, не то фантазия, во всяком случае нечто такое, что не имеет практического отношения к жизни и интереса в ней. Житейской мудрости – даже высокого разбора – учение о Пути восхождения не нужно. Она пользуется тем, что на околице этого учения; и – довольно. Практическая ценность центральной мысли учения о Пути пропадает для нее. И не потому, что мысль эта слишком высока, недоступна житейской мудрости, а потому, что она имеет иную исходную установку относительно человеческой жизни.
Все принципы и рекомендации учения о Пути восхождения действительны только для человека, прошедшего хотя бы начальные этапы его и способного на дальнейшее восхождение. Таких людей всегда и везде не много. Остальным учение о Пути вряд ли интересно. Да и всякому, даже путеносному человеку, учение о Пути, будучи элитарным, никак не льстит. Каждый из нас раньше или позднее сходит с Пути или останавливается на нем. И потому учение о Пути может быть в чем-то поучительно, но популярно – никогда. Тут всякий найдет приговор себе. Кому достанет выслушать и принять его?
5 (19)
Путь восхождения – стержень, на который нанизывается жизнь человека в целом, от вхождения в нее до смерти. Человек на Пути живет не от эпизода к эпизоду, а от одной путевой стадии к другой, сознает Путь в себе, и все более обретает мистическую ответственность за всю свою жизнь.
Путь восхождения вводит особую градацию ценностей человеческой личности, в соответствии с которой люди различаются по ступеням личной духовной жизни, по достигнутой каждым ступени Пути.
Знание Пути восхождения необходимо человеку личной духовной жизни как знание счисления, на основании видения которого разворачивается весь мир чисел и математических представлений. Каждая точка Пути есть указатель того, что может и должно быть достигнуто к данному возрасту, она определяет нормативное состояние личной духовной жизни в ту или иную пору и дает направление дальнейшего духовного развития. Ориентируясь на Путь, можно стать более ориентированным как в отношение своей духовной жизни, так во всех остальных движениях своего внутреннего мира. Теоретически говоря, каждый может соразмерить себя с надлежащим путеположением на соответствующей его возрасту точке кривой восхождения. Но сделать это, реально говоря, можно только ретроспективно.
Одна из условностей начертания кривой Пути восхождения в том, что она ориентирована по хроносу, по семилетним (вернее, по четырнадцатилетним) циклам. Если бы мы посмотрели на кривую восхождения, построенную на оси, размеченной по переменчивому и индивидуальному плотскому времени, в котором реально и по-своему живет человек, то и кривую Пути увидели иной.
Кривая восхождения личной духовной жизни – это график изменений ускорения духовного роста на дистанции жизни. И потому она почти везде идет вверх.
Кривая восхождения состоит из подъемов и уступов Пути. Когда на ней прилив (увеличение скорости роста), кривая выгнута, идет все круче и круче, стремясь к вертикали; при отливе она вогнута и идет все более и более полого, стремясь к горизонтали.
Духовный рост находящегося на Пути человека совершается на всей дистанции жизни, но на подъемах Пути ускорение духовного роста возрастает, а на уступах ускорение духовного роста не изменяется или уменьшается. На подъемах человек живет полнее, чем на уступах, становится все более «живым», все более и более наращивает и приращивает духовную жизнь в себе.
Проходить Путь человеку должно всегда, и на приливе, и на отливе, но на приливе ему свойственно вершить себя, на отливе же стараться себя сохранить.
Каждому уступу и каждому подъему на кривой Пути соответствует своя полнота духовной жизни и свое особенное состояние личной духовной жизни.
Кривая Пути идет волнами. Путевой прилив (подъем) сменяется путевым отливом (уступ). С каждого из уступов или подъемов Пути человек может сойти, сорваться, прервать свое восхождение. Дорог схождения с Пути великое множество, множество и соответствующих им душевных состояний. Но собственно путевых состояний у человека семь – на четырех подъемах и трех уступах Пути.
На волне душевного рождения путевой человек переживает состояние подъема взвода духовной жизни (13-17лет), в начале которого (в 14 лет) происходит душевное рождение, и состояние уступа «чужой жизни» или уступа «чистилища» (18-26 лет).
На волне личностного рождения есть состояние личностного подъема (26-31) и состояние уступа «своей жизни» (31-37).
На волне Пробуждения сначала наступает мощнейший подъем Пробуждения (38-42), вводящий душу через точки темного и светлого откровений на уступ плато Пути (42-48).
На Пути восхождения есть таинственные Критические точки жизни. Это Нулевая Критическая точка в два с половиной-три года. Первая Критическая точка в 36-37 лет. Вторая Критическая точка в 50 лет.
Отметим точку восемнадцатилетия, которая обещает стать Критической точкой и в которой кладется запрет на хождение к личностному рождению.
Нельзя слишком многого ждать от нарисованной на бумаге линии. Это лишь график дыхания восхождения Пути, его отливов и приливов. У каждого человека личной духовной жизни свой ритм дыхания души и свой особый рисунок Путепрохождения. Если смотреть на каждого крупным планом – в ежедневности, ежегодности, – то между днем или годом жизни одного и другого не всегда видно сходство. На более общем плане, скажем десятилетия, сходства в рисунке Пути больше. У каждого своя биография и своя глубина вдоха и выдоха, что изменяет кривую Пути восхождения. Но не ее общий вид.
В точке душевного рождения кривая Пути идет круто вверх, набирает максимальную скорость в точке первого пика чистоты и продолжается еще несколько лет. С двадцати одного года начинается духовный отлив. В нем завершается взвод личной духовной жизни и начинается чистилище Пути жизни.
Года в двадцать три духовный рост вообще прекращается, и кривая восхождения единственный раз выходит на горизонталь. Возможно, что в самой низине Пути идет более или менее активный процесс отрицательного ускорения роста. Здесь, в низине Пути восхождения, происходят наиболее тяжелые ходовые испытания души. Из этого путевого нисхождения не выходит добрая половина всех вошедших в него.
Сразу же после наинизшей точки впадины жизни, лет в двадцать пять, духовный рост сначала медленный, потом набирает силу настолько, что личностное рождение, свое двадцативосьмилетние, человеческая душа справляет на крутом подъеме. Прилив продолжается всю первую половину периода «своей жизни». Слом крутизны кривой восхождения условно произведем где-то между тридцатью и тридцатью двумя годами. Первая критическая точка жизни (36-37 лет) поджидает душу на отливе. Скорость роста на отливах Пути достаточна велика – путеводные силы совсем не стремятся погубить нас.
Середина жизни, область кривой вокруг Первой Критической точки Пути, напоминает по течению пору затишья плато Пути. Других таких отрезков на кривой восхождения нет. Они словно два уступа, между которыми отвесная стена Пробуждения. На одном уступе так же приятно, покойно и легко задержаться, как и на другом. Если за первый уступ считать впадину Пути, то в кривой восхождения обнаруживаются три уступа, три ступени, разделенные крутыми подъемами. На графике кривой ясно вырисовывается трехступенчатый профиль Пути до Второй Критической точки.
До Второй Критической точки человек живет либо на первом, либо на втором, либо на третьем уступе Пути, либо восходит с одного уступа на другой.
Работа перевода Пути со второго уступа на третий должна быть разрешена в Первой Критической точке и начата лет в тридцать восемь.
Годам к сорока-сорока пяти, наступает момент, когда мужчина сознает, что жизнь его пошла на спуск. Эту точку мы в учении о Пути называем главным перевалом жизни. В это время человек в самоощущении впервые становится смертным, реально преходящим. На главном перевале что-то щелкает в душе, переключая жизнесознание из хождения «в жизнь» на сход «с жизни». До этого момента он, падая и поднимаясь, шел как бы вперед, в жизнь. С этого момента он не только плотски, но и душевно как бы возвращается обратно, с жизни.
Прилив Пробуждения очень крут и достигает предела в сорок лет, в точке темного откровения жизни. В этом месте мы взметнем кривую Пути вертикально и загнем ее к плато Пути, где сохраняется неизменная скорость роста. Тут нет ни прилива, ни отлива, и потому участок плато должен изображаться прямой наклонной линией, идущей вверх под большим или меньшим углом. Как бы ни была длинна эта прямая, конец ей должен быть.
Многие годы я пытался вникнуть в кривую восхождения после Второй Критической точки и не смог. Это, видимо, оказалось невозможным не только из-за слабости зрения, а из-за того, что этой части кривой восхождения еще нет, она не сложилась, не стала, не проложена. Кривую восхождения Пути на духовном пути жизни мы продолжим пунктиром.
* * *
Для личнодуховного роста совершенно необходим противоборствующий момент. «Свет во тьме светит». «Тьме» надобно быть на Пути человека. Путь как бы заваливается навозной почвой, сквозь которую прорастает высеянное в ней семя. Работа Пути восхождения более всего совершается на преодолении сопротивлений, создаваемых душевными похотями, соблазнами, прельщениями. Человека, идущего по Пути, подстерегает множество ловушек, заманок, не говоря уже о злых и враждебных силах, силящихся остановить его восхождение. И эти силы, препятствия и ловушки столь разнообразны и новы с каждым шагом, что вообще немыслимо, как кому-либо можно долго продержаться на Пути.
На Пути восхождения для его прохождения и восхождения везде расставлены препятствия, каждое из которых можно преодолевать всю жизнь. Преодоление каждого из них означает и усиление энергии духовного роста и созревание чего-то нового и важного в душе.
Прельщения, соблазны, ложные представления о благе, душевные и плотские похоти загораживают человеку Путь, затрудняют и останавливают его путевое восхождение, но и принуждают к более активной и, главное, свободной работе. Так, для работы взлета и полета необходимо трение и притяжение: без них легко оторваться и взлететь, но и труда для взлета не нужно. Каждая заграда на Пути устанавливает необходимую силу духовного роста, способную преодолеть ее.
Большую часть дистанции Пути человек пребывает в какой-либо душевной яме: или сидит в ней, или попадает в нее, или из нее выбирается. И, выбравшись из одной, тотчас попадает в другую. Оступился – выбрался, из одной ловушки – в другую, вылезешь – скатишься, вновь вылезешь, чтобы опять залезть, упасть. Однако, выбираться из одной душевной ямы в другую – не самоцель. Человек совершает не подвиг, а проходит Путь. Каждый день жизни путевого человека – череда спусков и подъемов, обольщений и разочарований. Из таких спотыканий, падений, взлетов, побед и поражений, из таких отдельных рабочих операций состоит вся его духовная биография, – и каждый его год, и каждый его период или стадия Пути жизни.
Путь, повторим еще и еще, совершается не при прохождении, а в усилиях преодоления – в восхождении. От путевого человека требуется именно путевая работа, труд прокладывания, а не просто хождение по Пути, ноша одних участков которого может быть легче или тяжелее для того или иного носильщика. Путевой человек может играючи проскочить какой-то участок, даже период Пути, не встретив на нем серьезного сопротивления. Путь индивидуален в том смысле, что каждому предстоит свой собственный путевой труд жизни, свой трудовой участок Пути, своя яма (или ямы), в которой ему сидеть удобнее, приятнее, сподручнее всего, или выбираться из которой ему всего тяжелее. К тому же у каждого свой особый соблазн, ему назначенный и ему нужный. Так что о достоинстве личной духовной жизни надо судить по цельной картине всего Пути жизни, понимая, что опережение или отставание от нормативного путевого графика может быть вызвано не недостатками духовной работой, а специфическими особенностями путевой судьбы.
6 (20)
В каждой из трех Критических точек определяется судьба последующего путевого восхождения.
В Нулевой Критической точке, около трех лет отроду, производится выбор основных параметров запуска человека на жизнь. Словно кто-то оглядывает маленького человека, и тут, в Нулевой Критической точке, а не при зачатии и не при рождении, определяет его статус и решает, способен ли он восходить на Пути.
Заметьте, что решения эти принимаются не людьми и заранее, – до того, как ребенок становится способным воспринимать мощные духовные влияния извне и попадать под их власть.
В Нулевой Критической Точке задается верхняя планка, предельная ступень восхождения человека, его предельные возможности, ему максимально доступный уровень состояния сознания жизни и ее доброкачественности, – его личнодуховная высота. Через черту эту человеку перейти не дано, да и проблемы человеческой жизни не в том, чтобы прыгнуть выше самого себя, а в том, чтобы в полной мере реализовать себя, стать на ту верхнюю точку, которая задана ему. Это – своя задача жизни, и исполняется она не часто.
Душевное рождение – рождение души в автономную жизнь. Только теперь душа начинает жить собственной, то есть, серафической жизнью. Именно при душевном рождении вскрывается личнодуховная сторона внутреннего мира человека.
При душевном рождении юноша, кроме сознания плотской отделенности, приобретает сознание своей душевной отделенности и особости, впервые испытывая потребность смотреть внутрь себя и руководствоваться изнутри.
В только что наметившейся личной духовной жизни не все определенно и доступно человеческому пониманию. Душевное рождение, становящее человека на Путь восхождения, мистично в том смысле, что в нем издали объявляется свой сераф.
Перспектива Пути открывается при душевном рождении тогда, когда свой сераф еще только грозится занять высшую душу, которая, в свою очередь, готовится принять его. Сераф при душевном рождении издалека возвещает о себе высшей душе и зовет ее к себе. Его самого не видно. В прологе Пути восхождения человеку является «призрак» того, кого ему надлежит впустить в себя, сохранить и взрастить.
Серафическое лицо сообщает автономно живущей душе новые свойства и качества. Это, прежде всего, духовная потребность переживания Идеала, поглощенность переживаниями его и способность к взрыву идеалотворчества в душе. Прозревая, душа в прозрении своем зрит Идеал, которым меряется все на свете и по которому определяются все ценности и дела жизни. Это и способность и потребность духовного роста (то есть обретение большей полноты жизни высшей души). Это и контрастное переживание священного и паскудного, усиленное ощущениями душевной оголенности, ранимости, незащищенности. Это и свежее сознание душевной свободы, не знающей еще, как выразить себя в действии, и ищущей самовыражения во внутренней самодеятельности и душевной состоятельности.
Это и новая духовная потребность в Искренности, не столько как свойстве душевной открытости, откровенности, прямодушия, нелицемерия, сколько силе духовной чистоты, которой преодолеваются всевозможные препятствия душевного развития, утишаются духовные страдания и которая при необходимости способна вознести человека над самим собой.
Обретая автономию личной духовной жизни, душа обретает свободу взаиможизни с другой высшей душою. Но эта свобода еще не в состоянии реализоваться в то, что мы называем сторгической любовью. Для сторгической любви душа юноши недостаточно созрела, но и ждать не может, и потому включается в любовные страсти филической души. Сторгическая же свобода реализуется в это время во вполне взрослой, прочной (нередко продолжающейся всю жизнь) и ответственной дружбе, которая осуществляется наряду с юношеской любовью, а то и превыше ее.
От серафа (вернее, оттуда, где сераф) при душевном рождении и недолго после него исходит Свет, который обращает взор человека к высшей и конечной точке Пути восхождения. Искание духовной вершины себя начинается с душевным рождением под воздействием призрака серафа. От призрака серафа человек обретает силу предчувствовать и предвидеть возможность взгляда на свою душевную жизнь изнутри, с некоторой высшей точки зрения, которая пока что недоступна, но может стать доступной ему. Истоки многих крупных мыслей и глубоких откровений зрелости лежат тут, во времена душевного рождения, когда они были чистым видением призрака серафа.
При душевном рождении человек обретает интуицию себя должного, хотя и не набравшую силу, но уже влияющую на воления души. С момента душевного рождения путевой человек знает, что высшая точка себя есть, и он обязан искать и должен найти ее. Для этого ему необходим духовный рост, хождение и восхождение на Пути жизни. Прошедший душевное рождение молодой человек всегда стремится к самостановлению, рвется «делать самого себя».
Сераф в пору душевного рождения поддерживают автономное существование высшей души. Сераф уже способен, пусть пока и не непосредственно, руководить на Пути восхождения. Это руководство выражается в путеводной интуиции, сигнализирующей об опасностях схождения с Пути. Высоко взойти на Пути без этой интуиции, как и интуиции себя должного, нельзя. Потребность этой поры жизни в духовной силе Искренности вызвана заочным присутствием серафа и его требованиями к душе.
Призрак серафа служит и целенаправленному взводу духовной жизни, закладывает в человека нечто, что потом должно реализоваться как «своя истина», «своя духовная жизнь» и, в конце концов, как свое особое задание на высших ступенях Пути жизни.
7 (21)
Всякий человек, прошедший душевное рождение, может одолеть подъем личностного рождения. Насколько это исполнится, определяет то, что произойдет в четырнадцатилетнем промежутке от душевного до личностного рождения. В эти годы человеку предстоит, во-первых, взвести свою духовную жизнь и, во-вторых, пройти ходовые испытания. И то и другое необходимо для того, чтобы доказать способность принять в себя серафа и приготовиться к приходу его.
Кривая восхождения после душевного рождения продолжает круто идти вверх до первого пика чистоты (16-17 лет). Молодому человеку дан срок, года два, набрать полную силу, чтобы с набранной высоты приняться за работу взвода духовной жизни. Духовная чистота после душевного рождения дает запал и старт дальнейшему восхождению на Пути.
Кривая восхождения на спуске после первого пика чистоты показана схематически. В любом ее месте могут быть глубокие провалы. Однако духовная сила, набранная на планке первого пика чистоты, обычно достаточна для того, чтобы в ближайшие несколько лет поднять молодого человека со дна глубокой пропасти, в которую он, бывает, падает. Пожалуй, это единственные такие годы во всей жизни.
Третий период Пути – период идеалов – пролог Пути жизни, собственное душевное содержание которого – мечты, грядущее, но еще не действия настоящего. В состоянии взвода духовной жизни путевой человек продолжает искать «свой Идеал» и, прежде всего, Идеал самого себя, себя, в совершенстве выраженного. Идеалотворчество такого рода возбуждается и строится на подсказываемой призраком серафа духовной интуиции себя должного и совершенного. Но оно недолговечно, показалось и исчезло, как бы зашло за угол или за линию горизонта. Отдаленное влияние серафа на личную духовную жизнь третьего семилетнего периода на Пути восхождения ощущается только в начале его, где взводится и запускается серафическая жизнь.
После пика чистоты и, особенно, в пору чистилища, призрак серафа меркнет. Духовные искры, только что снопами вырывавшиеся изнутри, гаснут годам к 19-20, и молодой человек переходит в другой период, где и должно определиться, был ли прежде доведен до необходимого напряжения духовный взвод, пусть и не раз за это время сорванный.
В начале четвертого семилетнего периода жизни мужчина, несмотря на внешнюю его самоуверенность, существо в высшей степени растерянное, изнутри слабо руководимое. Разум-мудрость к этому времени еще не вскрылся, а идеалы погасли. Волей-неволей на все приходится смотреть чужими глазами.
В эти годы сознание человека легко инспирируется «убеждениями», «теориями», «идеями», которые и замещают функции провидения себя должного и сигнализации путевого несоответствия. Одновременно у человека развивается обременительная склонность менять идейные руководства, которые, впрочем, в большинстве случаев реализуются совокупно, в последовательности умственных и эмоциональных эпидемий среды, в которой он живет. Четвертый период Пути мы называем периодом «чужой жизни».
В периоде «чужой жизни» путевой человек в принципе не может найти «своих» и «свое». Он все время мечется, последовательно отрицая ряд направлений, которые завладевают им. В результате усилий периода «чужой жизни» каждый душевнорожденный человек может найти нужное ему направление к личностному рождению, либо в хаосе повседневности растратить весь свой запас духовной энергии, отыскать тихий угол в жизни и на этом угомониться.
Душевнорожденные люди вынуждены просачиваться сквозь словно специально нагроможденные завалы чистилища. Большинству это не удается.
В четвертом семилетии Пути путевой человек проходят ходовые испытания на действительную ценность и стойкость своих путеводных сил и возможностей. В результате таких испытаний в личной душевной и серафической жизни остается только то, чем реально обладает высшая душа и что ей действительно по силам. Остальное должно в необходимой мере изживаться.
Переходный период «чужой жизни» надобен еще и для того, чтобы очистить себя. Это период чистилища. Человека в этом периоде носит по волнам, волны разнообразных похотей и прельщений накатываются и накатываются на него , бессистемно и беспорядочно. Так духовно взведенный человек проходит очищение в огне беспутья по дороге к личностному рождению. Все, что брак, должно быть своевременно выведено из работы. Все, что вводится вновь, должно быть предварительно и в неблагоприятных условиях испытано на крепость хода.
У каждого человека есть главное и особенное прельщение его жизни. В стратегических целях восхождения на Пути это главное прельщение, главное препятствие должно быть извергнуто в самом начале, в ходовых испытаниях чистилища. Главное препятствие Пути не есть дурная черта характера, что-то неудачно высеянное, или дефектное, или наследственное, мешающее восхождению. Это свой стержневой соблазн, который с точки зрения, скажем, блага ближнего или общественного блага, может не быть злостным или злокозненным, но является решающей и неустранимой препоной на своем Пути восхождения. Для серафической жизни важно вовремя узнать в себе свой стержневой соблазн, и, если и не изжить его совсем, то в необходимой мере подорвать его власть, не дать ему вполне заправлять собою.
Вход в чистилище всегда обвал, постепенный ли, оползнем, или сорвавшись, разом. Обвал в начале четвертого семилетия Пути ведет к наинизшей точке Пути жизни, которая в расписании кривой восхождения установлена в 23-25 лет. Низина жизни – не безобразия, а апогей самостного самодвижения в путевом хождении по жизни.
С наинизшей точки Пути начинается подъем личностного рождения.
8 (22)
Призрак своего серафа при душевном рождении является из постчеловечского мира. Духовная жизнь человека при душевном рождении запускается из этого мира. При личностном рождении из этого же мира в человека входит сераф, и вся личнодуховная жизнь теперь обеспечивается его присутствием в душе.
На подъеме личностного рождения человек все более и более сознает то, что чуждо ему из того, что он вобрал в себя за годы чистилища. Чуждое определяется не по достоинству его, а по несвойственности себе. Пора «чужой жизни» проходит, и наступает пора «своей жизни», где приходится решать, что мое, а что не мое, что не свойственно мне. Это годы смены жизненной позиции, когда в личной жизни многое рушится, меняется, создается заново. Путевой человек чувствует необходимость стать самим собой и ищет свой, одному ему свойственный курс развития душевной жизни.
Путевой человек на уступе чистилища принимает «чужое» за «свое». Он ищет «свой интерес» и пытается руководствоваться в жизни этим интересом. Но не знает, что значит жить своей душевной жизнью, строить «свой мир», а тем более жить в нем и руководствоваться «своей истиной», – обрести и нести сознание собственной одухотворенности.
Только обладая таким сознанием, человек становится способным узнавать в душах других людей родственный ему стиль одухотворенности. Люди, прошедшие личностное рождение, единичны и потому часто одиноки. В духовной одинокости личностно рожденный человек ищет людей того же, что и он, стиля одухотворенности, ждет вступить с ними в общение и находит или, вернее, угадывает их, – чаще всего по книгам, среди давно умерших или далеко живущих от него людей. Эта выявленная в душевной практике острота сознания духовного сродства и есть первый и верный показатель состоявшегося личностного рождения.
Личностнорожденный – человек ответственный. Личностное рождение всегда предполагает служение. «Своя жизнь» для личностно рожденного человека это, прежде всего, «свое служение», – не по очередной идее и не по велению времени, а по найденному в себе, по узнанной глубинной душевной надобности. Свойство идеального служения – еще один важный показатель состоявшегося личностного рождения.
С личностного рождения слышен внутренний голос, предостерегающий об угрозе тщеты жизни. Его надо удовлетворить с тем, чтобы он звучал не так мучительно. Голос этот можно заглушить бурной и успешной деятельностью, карьерой, обогащением, просто азартом жизни или борьбой за независимость, за справедливость, за экологию и прочее и прочее.
Личностное рождение приносит с собою осознанный или неосознанный страх перед тем, что жизнь прожита зря, никчемно. Не прожить напрасно, бессмысленно и бесплодно становится одним из важнейших мотивов жизни после личностного рождения.
В периоде «своей жизни» осуществляется равновесие двух сторон внутреннего мира. На этом этапе Пути жизни личная духовная жизнь и общедуховная жизнь не исключают друг друга и часто совмещаются. Та или иная общедуховная жизнь может быть очень близка и дорога человеку, поставленному в личной духовной жизни на Путь восхождения. Однако, бывает, что опустошенная и обессиленная в чистилище высшая душа сама оказывается не в состоянии преодолеть уже начавшийся подъем личностного рождения и достается попутной струе общедуховной жизни, в которой и проходит подъем личностного рождения.
Вскоре после личностного рождения наступает равновесие, примирение, необходимое прежде всего для сторгии. Сторгия означает стремление свиться своей душою с душою другого человека так, чтобы он для тебя перестал быть «другим человеком», «другим Я», а стал бы «другим своим Я», с которым можно жить как одно целое. Любить сторгически означает делать себя им и его собою – делать «свое Я» и «другое Я» сторонами единого существа. Самая простая иллюстрация сторгии – миф о существовании двух душ как половинках, выпущенных в мир для соединения в любви.
В пору «своей жизни» человек плюсует к себе все. Все во внутреннем мире его сбалансировано для сторгических дел. Личностно рожденный человек испытывает непреодолимое стремление продолжать жить душою непременно вместе, вдвоем – в сторгии с другим своим Я. Свой глубинный личностный мир создается на волнах сторгического осуществления. Без создания сторгических связей и сплетений человеку далее на Пути восхождения выжить трудно.
За личностным рождением на Пути следует подъем второго пика чистоты. Здесь вновь зажигается Свет Идеалосознавания, который к тридцати годам, во втором пике чистоты, иногда светит ярче, чем в юношеские времена первого пика чистоты. Все те духовные силы Искренности, Истинности и Идеала, которые человек знал в себе на подъеме взвода духовной жизни, включаются в нем на личностном подъеме. Второй пик чистоты – не столько для взвода или подзавода личной духовной жизни, сколько для сторгических дел.
Жить своей душевной и духовной жизнью значит жить соответственно своей одухотворенности и жить своей особенной сторгической жизнью. Это и особость нравственных установлений, свое переживание добра, чуткость своей (а не надетой на себя) совести, особое сопереживание к определенного рода чужим бедам. Это и свой, себе соответствующий выбор направления деятельности сердца, своя задача в сторгической связи и, наконец, своя сторгическая любовь, направленная навстречу тому, кого душа ждет и заранее знает вместе с собою.
Любовь на подъеме личностного рождения, любовь личностного рождения – неповторимое состояние жизни, в котором сторгическая связь осуществляется сама собой, без особых на то усилий. Достаточно узнать «свое другое Я» и не ошибиться.
«Своя жизнь» – это выявление и усиление характерных особенностей своего стиля одушевленности и интуиция на родную и парную душу, вместе с которой только и можно создать новую совместную одушевленность. «Своя жизнь» недаром приурочена к осуществлению сторгической жизни.
Если и бывает человек целокупен и монолитен, то только в периоде «своей жизни», на сторгическом уступе кривой Пути. Сама себя сознающая и одухотворенная личность строит себе укрепленное жилище, которое ей надо будет еще обжить, и обжить вдвоем, вместе, в сторгической связи с «другим своим Я».
Сторгическая пора мужской жизни на Пути ограничена всего 8-10 годами, с 27-28 до 38-39 лет. Время «своей жизни», до Первой Критической точки, оптимально для сторгических дел. Видимо, сторгия имеет серьезное значение для принятия решения в Первой Критической точке. Сторгическая неудача или нереализованность есть одна из главных причин схождения в Первой Критической точке. Но не исключает дальнейший Путь. Но то будет одиночный Путь восхождения, не всегда проходимый по качествам идущей по нему души.
9 (23)
В Первой Критической точке – лет в 36, 37 – констатируется достигнутое и выдается разрешение на выход в следующую стадию серафической жизни. Большинство личностно рожденных людей не получает его, и по выходе из «своей жизни» идет по дороге духовного успокоения, со взрывом страстей на пятом десятке жизни и последующим медленным или быстрым угасанием.
Кто, как и почему тут принимает решение, мы пытаемся понять в большой книге. Во всяком случае внешние обстоятельства жизни при прохождении Первой Критической точки почти не играют роли.
И во Второй Критической точке и в Первой Критической точке человек задумывается, каким смыслом он дальше будет обеспечивать свою жизнь. Во Второй Критической точке он задумывается об обеспечении смыслом жизни до конца дней, делает окончательный выбор смысла своей жизни. В Первой Критической точке – каким смыслом будет обеспечиваться его дальнейшая жизнь. Но и тут замена прежнего смыслонаполнения (до Первой Критической точки) на другое только тогда свидетельствует о прохождении Первой Критической точки, когда это происходит не за ненадобностью прежнего, а по переживанию его недостаточной одухотворенности.
Прошел Первую Критическую точку тот, дальнейшее развитие внутренней жизни которого идет по нарастающей, предвещая Пробуждение.
Пятое семилетие жизни совсем не то время, когда сераф активно выходит в навигацию человеческой жизни. Он еще в закулисии, только наличествует, обозначает свое присутствие, но не работает.
После личностного рождения человек впервые получает возможность идти по Пути в присутствии серафа, не особенно зная его и его нужды. Это неявное (чтобы не сказать тайное) присутствие серафа обнаруживается либо по его опосредованному влиянию на работу внутреннего мира, либо ретроспективно, когда оно в достаточной мере проявит себя в ней.
После личностного рождения сераф еще не творец, а цензор, в лучшем случае, корректирующий работу, не позволяющий блуждать. Такая, пусть и далеко не полная степень проявления своего серафа достаточна для нужд пятого семилетия Пути восхождения. Сераф здесь еще окончательно не решил войти в человеческую душу, но уже готов участвовать в ее жизни. Будет ли он участвовать – решится в Первой Критической точке, после прохождения которой обеспечивается и присутствие и рабочее участие своего серафа в человеке.
Люди серафической жизни, путевые люди – золотой фонд человечества. Но используется этот фонд далеко и далеко не полностью. Если бы многие из тех, кому разрешено душевное рождение, проходили затем личностное рождение и Первую Критическую точку, то одно это существенно изменило бы весь нравственный и духовный климат существования человека на Земле.
* * *
Как человеческая жизнь высеяна и существует на жизни органической и животной, так и душевнорожденные люди высеяны в массе душевно нерожденных, одностадийных. Масса эта составляет непременную обстановку прохождения Пути восходящего человека, которому надо выжить в среде этой, выжить не только душевно, но и физически. Немудрено, что большая часть душевнорожденных сходит с Пути вскоре после душевного рождения. Но по состоянию жизни они уже отличаются от одностадийных. Их души введены в автономную жизнь, уже призваны жить личной духовной жизнью, но недостаточно взвелась на нее и потому пребывают в полуобморочном состоянии.
Течение жизни одностадийного человека определяется его психофизиологическим характером и теми общедушевными и житейскими обстоятельствами, в которые он попадает. Плоть его чертит временную ось кривой восхождения, но духовного восхождения нет.
При всем разнообразии натур и судеб, одностадийный человек во все дни жизни своей находится каждый в своем, но в одном и том же состоянии духа – состоянии сознания жизни душевно нерожденного человека, не познавшего серафического отца и серафическую жизнь души.
Сталкиваясь с безнравственностью, одностадийный реагирует гневом, но не сердечной болью от свободного нравственного переживания. Нет у него и подлинного интереса к Правде и Истине. Новая истина не поражает его душу, не переживается ею и не оставляет следа в ней. Он не может сам узнавать истинное, различать, что ложное, что правдивое, выделять главное из массы второстепенного, ставить перед собой глубокие вопросы, и, тем более, входить в состояние ответа на них. Он – своеобычный характер под управлением Общей души. У него особый стиль одушевленности, но это стиль не его, а его Общей души или иной сплоченности, в которую он входит. Общая душа – прибежище всех одностадийных людей.
Душевно нерожденный может быть человеком способным, даже одаренным. Он в состоянии много помнить, много знать и узнавать, обладать остротой мышления, иметь широкий обзор мыслей, быть богатым мыслями, но более чужими. Все то, что он запоминает и знает, то, над чем он трудится умом, вся его панорама мысли и ее направленность определяется по указке Общей души, по культурным потребностям времени или по требованиям и в интересах других людей. При всем богатстве природных умственных способностей, душе его все равно, о чем думать и на что прикладывать свой ум.
Серафическая жизнь элитарна с самого начала Пути. Между душевно рожденным человеком и душевно нерожденным – пропасть. Последний на всю жизнь остается одностадийным человеком, первый же, что бы с ним потом на Пути ни было, вошел в другую стадию личнодуховной жизни, стал человеком двустадийным и навсегда останется им.
Пожелание душевного спокойствия для личностнорожденного и остающегося на Пути восхождения человека равносильно пожеланию самоубийства. Если перспектив дальнейшего прохождения Пути нет, то человек после Первой критической точки входит в состояние стабильно растущего двустадийного человека и так живет до конца дней, качественно себя не преобразуя, все более и более тонко и умело повторяя себя. Это тупик.
В тупиковую личностную трассу человек входит особенно увлеченно, цветет пышным пустым цветом и увлекает за собой других. В качестве объекта личностной мимикрии многие люди избирают тех ярких людей тупиковой трассы, характер цветения которых почему-то особенно подходит среде или эпохе. Всякое поколение выдвигает на передний план в обществе пышно цветущие и борющиеся между собой личности, за которыми следуют сонмы подражателей, самоотождествляющих себя с ними, устанавливающих свой стиль чувств и самовыражения соответственно их «образу установления». Они определяют общественную жизнь, задают тон, устанавливают направление внутреннего развития поколения.
Есть двустадийность личностно несостоявшихся, не выдержавших ходовых испытаний, не дошедших до личностного рождения людей, и есть двустадийность личностно состоявшихся двустадийных людей. Только для последних, обретших личностное достоинство в двустадийности, возможно полноценное творчество в том числе и творчество художественное.
Лет в 60 двустадийные люди становятся хозяевами в обществе. То, что они делают и творят, обычно востребовано людьми. В оставшиеся после Первой Критической точки десятилетия двустадийный человек успешен и потому серьезно убежден, что достигает вершин жизни, в том числе и жизни духовной. Двустадийные люди раньше одностадийных становятся высокими профессионалами в науке, искусстве или политике, и с годами занимают первые ряды в избранной ими сфере жизни. Они делают открытия каждый в своей области, устанавливают ход всего общества или его части, но не ведают откровений о жизни и не верят в них. Духовная жизнь их мало меняется с возрастом. В духовном отношении двустадийные люди остаются если не 25-ти, то 35-летними. Отпечаток этого возраста навсегда лежит на них.
Вторая стадия Пути завершается на Первой Критической точке.
Не прошедший Первую Критическую точку утрачивает то вдохновение жизнью, в котором он жил и после душевного и после личностного рождения. Прошедший Первую Критическую точку уже никогда не утратит вдохновенность жизни в себе.
После Первой Критической точки происходит либо стабилизация в самодвижном прохождении двустадийный жизни, успокоение душевного мира, без последующих путевых подъемов и испытаний, либо человек входит в третью стадию Пути, становится трехстадийным человеком.
Надо различать трехстадийных людей, проходящих вторую стадию Пути восхождения, и двустадийных людей, для которых в Первой Критической точке ничего не решается или решаться нечему.
Двустадийного мужчину, вступившего в пятый десяток жизни, настигает психический шквал , сопоставимый по разрушающей дух силе с ураганом чистилища. Для трехстадийного это благое время плато Пути, пора успокоенности земной жизни и личностного расцвета.
10 (24)
Постоянное и непрерывное ускорение духовного роста определяет и достоинство серафической жизни и основной ходовой принцип ее. Высота, которую человек достиг трудами всей предшествующей жизни, не так важна; важнее, что рост продолжается и с какого состояния жизни он продолжается.
Для установления духовного достоинства человека существенно, на какой стадии Пути он живет, и соответствует ли она его возрасту, опаздывает ли он на Пути или идет по нормативному путевому расписанию. Не менее существенны и дальнейшие перспективы его путевой жизни, обусловленные параметрами личнодуховного роста, ведущего к следующему путевому рождению; насколько продуктивно с путевых позиций его продвижение? Это, несомненно, решается ускорением духовного роста, которое в данный момент определяет полноту духовной жизни человека. Если на Пути в рассматриваемый момент должен быть отлив, то и скорость духовного роста тут меньше, чем на подъеме, и ускорение его соответственно уменьшается. Путевой отлив сменился на прилив – другая картина, ускорение духовного роста увеличивается. Духовный рост, его скорость и его ускорение, в каждый путевой момент имеет свою путевую (стратегическую и тактическую) задачу. В одной точке ускорение должно быть достаточным для того, чтобы пройти путевое рождение, в другой – чтобы обеспечить дальнейшее восхождение после пика чистоты, в третьей – чтобы сохранить то, что добыл и достиг прежде, на предыдущем подъеме, или чтобы выдержать путевые испытания, в четвертой – задача духовного роста в том, чтобы, несмотря ни на что, остаться на Пути.
В любые моменты серафической жизни должно происходить ускорение духовного роста. Но какое именно и с какими задачами, и достаточно ли оно, – зависит от переживаемого путевого момента.
Любое путевое рождение может запоздать. Критические точки наступают в свой срок, и принятое в них решение не отменяемо. Если человек в год Первой Критической точки не вышел в третью стадию жизни, то он уже никогда не станет трехстадийным человеком. Если человек в 50 лет, во Второй Критической точке, не взял новый курс, то он уже навсегда останется трехстадийным человеком.
Временной интервал между Нулевой Критической точкой (в три года от роду) и душевным рождением составляет 11 лет (и каких лет!), в течение которых происходят всяческие аварии, способные сорвать душевное рождение. Между Первой Критической точкой и Пробуждением проходит всего несколько лет, за которые в душевном мире вряд ли может произойти что-то катастрофическое для Пути. Кто удачно Пройдет Первую Критическую точку, тот, говоря практически, достигнет подъема Пробуждения.
То, что в одностадийном, да и в двустадийном хождении, является кризисом 40-летнего возраста, то на кривой Пути восхождения – Подъем Пробуждения, один из величайших подъемов всей человеческой жизни, ее определяющих.
Подъем Пробуждения – самый крутой участок Пути, на котором человек переживает максимальное ускорение духовного роста. Оно необходимо, чтобы вознестись на высокую и отвесную скалу, оглянуться вокруг себя и на себя и попытаться понять, что произошло и происходит с ним: где он оказался в жизни и как живет? Это время прозрений и главных мыслей, определяющих дальнейшую душевную и духовную жизнь. Только теперь человек впервые подлинно осознает всю суетность своей жизни и жизни других людей.
В Первой Критической точке из многих торчащих из клубка жизни концов и тем своего дальнейшего духовного развития – сама собой и без усилия находится одна ниточка, за которую следует тянуть для исполнения будущего своего предназначения. На подъеме Пробуждения эта ниточка вытягивается настолько, что становится личностной путеводной нитью и уже не может потеряться в клубке бесчисленных тем жизни.
Пробуждение производит впечатление личностного переворота, переворота всего себя, душевного потрясения, после которого нельзя остаться таким, каким был.
Подъем Пробуждения – колоссальное событие, в результате которого человек становится духовной личностью. Такой человек на подъеме Пробуждения дорастает до глубоких вопросов к Жизни, людям, Богу, вопросов, спрашиваемых всерьез, не для разговора или интереса, спрашиваемых от имени своей духовной личности, дорастает до глубоко личностных вопросов и личностных духовных переживаний. Вопрошание его не безответно.
У одностадийных людей нет интуиции глубокой мысли. Эта интуиция возрастает с восхождением на Пути. Двустадийный человек может быть и выдающимся ученым или художником, даже казаться публике учителем жизни, но не способен он проникаться действительными вопросами жизни и понимать их. В полную силу эта интуиция работает в трехстадийных людях.
Знать, что мудро, а что легковесно, не будучи трехстадийным человеком нельзя. Только третья стадия Пути одаривает человечество мудрецами.
Двустадийный человек говорит только то, что донесено до него, пусть и излагая по-новому. Трехстадийному человеку есть, что сказать людям.
Прозревательной способности до подъема Пробуждения нет. Прозревание – не дар, а свойство трехстадийности. Пробуждение – это и есть само по себе раскрытие глаз, прозрение. С этого момента способность прозрения может все больше и больше являть себя.
Когда на плато Пути ставится вопрос, то на него не может не быть ответа. Нельзя сказать, что ответ этот безупречен или что он окончательный, или несет всеобщую Истину, или даже соответствует глубине поставленного вопроса – потом ответ может не один раз изменяться, углубляться, уточняться и даже отменяться, – но он не повисает в воздухе. Есть вопрос, есть и ответ, и ответ этот – по дороге к подлинному ответу на свой вопрос, на дороге «своей истины» и, значит, Истины как таковой.
Никто не рождается человеком значительным. До возраста значительности надо дожить. До 40 лет, до подъема Пробуждения можно угадывать, но не знать определенно, значителен человек или нет. Даже если он чрезвычайно одарен и умен.
Человеческая значительность – признак присутствия серафа в человеке. Одностадийными значительные люди не бывают. Двустадийный человек может быть значительным тогда, когда у него есть потенция дальнейшего восхождения. Трехстадийный человек – человек значительный.
У трехстадийного особый нерв переживания жизни. Его душа дрожит, соприкасаясь с жизнью. Она держится в рабочем состоянии непрерывно, всегда готова к содроганиям, к откровениям, озарениям, готова ко всему, что может сотрясти ее. Разум и чувство трехстадийного всегда готовы погрузиться в то, что затронет и призовет их. Трехстадийный человек неизменно находится в состоянии полной мобилизационной готовности, и чем дальше живет он, тем более.
Сераф не дает трехстадийному человеку покоя. Присутствие серафа столь отчетливо и значимо, что трехстадийный человек, сам совершая духовный труд, не властен над течением своей духовной жизни. Иногда духовный рост трехстадийного человека замедляется, но не останавливается совсем. Став мудрым, нельзя стать легкомысленным или легкомысленнее. Срываясь и попадая в ямы, трехстадийный человек расшибается, но остается трехстадийным, не опускается в двустадийность и не выгорает, как сплошь и рядом случается с человеком двустадийным.
При Пробуждении свой сераф не только вошел в человека и занял свое «место» в душе, но и своим разумом окунулся в земную жизнь.
В полной яркости идущего от серафа озарения трехстадийный человек видит Тьму жизни. Первый явно рабочий акт своего серафа в человеке это темное откровение на подъеме Пробуждения.
Многие люди с возрастом прозревают подноготную человеческой жизни, без прикрас и обольщений видят так, как есть, и в результате становятся житейски проницательными и оттого более жизнеспособными людьми. В Пробуждении трехстадийный человек взмывает над обыденным человеческим разумом и чувством, видит то, что люди не видят и не воспринимают. Темные откровения трехстадийного человека мистичны и трагедийны, обращены к тайне Зла и его силе в человеческом мире. Он по-новому зрит Тьму жизни и ищет и иногда находит свой собственный ракурс взгляда на Зло и свою личностную тему раскрытия его. Достоевский в эти годы писал «Преступление и наказание», Толстому впервые раскрылось зло подвластности.
На третьей стадии появляется неустранимая потребность в каждый момент жить в присутствии серафического отца в себе, вызывать его в себе, слышать его и прозревать им. Это расширяет горизонт зрения человека, в том числе и мистический. Это чаще всего приводит к «светлому откровению».
В светлом откровении человек вместе с мистическими предчувствиями в первый раз проникает в глубины своей души, впервые узнает, что в глубине его реально существует некто, кто не есть его душа сама по себе и к кому душа его способна быть только причастна. До светлого откровения это обстоятельство сколь угодно могло стать предметом умозрения, воображения или мистической интуиции. Только здесь эта причастность узнается в прозрении. В силу такого прозрения человек сознает свою ответственность перед тем существом, которое живет в нем. Духовная жизнь после светлого откровения – жизнь ответственная.
Трехстадийный человек не может не чувствовать, что он – должен. Это и мука его, и забота, и потребность самосознания. Он человек духовно ответственный, знающий, что его душа должна бодрствовать и работать. Она у него болит всегда, то ли разумом, то ли чувством, то ли религиозным сознанием, то ли ответственностью перед тем высшим и своим, кто живет в ней.
Трехстадийный человек – генератор новых идей, откровений, видений, имеющих всечеловеческое значение. Но люди не верят ему, мало дорожат трехстадийным человеком и равнодушны к ценностям его жизни и души. Трехстадийный, в отличие от двустадийного, в нашей жизни нежданный гость. Трехстадийных людей не разглядишь в современной скученности, сутолоке и разобщенности. Можно жизнь прожить и не встретить трехстадийного человека. Да и выделить трехстадийного в толпе, узнать его способен только человек трехстадийный.
После тревог на подъеме Пробуждения наступает пора затишья. Вышедший к 45 годам на уступ плато Пути трехстадийный человек, несмотря на сознание своей ответственности, стабилен и удовлетворен тем, что он есть и что есть в нем. Прекрасная пора для творчества! Тому, кто переживает ее, кажется, что это ровное, устойчивое и глубокое течение жизни навсегда.
Тут-то, в благостную пору обладания полнотой душевных сил своих, мужчина незаметно для себя проходит то, что мы назвали главным перевалом человеческой жизни. Сначала волна человеческой жизни подымается, набирает высоту и силу, потом спадает, разбивается и отходит, что-то оставляя после себя. В этом «до» и «после» все и дело.
До главного перевала человек шел в гору, в жизнь, не видел смерть за высокими горами. Теперь он перешел через перевал и спускается с горы, сходит с жизни и видит смерть перед собой, обретает сознание реальной смертности, ее законной, данной в самоощущении неизбежности, конечности своего срока жизни, который уже не за горой.
11 (25)
Весь Путь определен тремя Критическим точками. Только их срок жестко установлен по возрастам кривой восхождения. Именно они обусловливают нормативность всех остальных точек Пути.
Лет в пятьдесят большинство людей окончательно решают, как жить дальше. Это личное решение каждого человека или личное уклонение от него. То, что решается во Второй Критической точке – не личное решение.
Во Второй Критической точке устанавливается конечное назначение Пути восхождения и указываются направления назначенного хождения. Решения об этом принимаются на таких вершинах, на которые человек повлиять не может.
Не прошедший фильтр (пропускающий сквозь себя и, в этом смысле, разрешающий дальнейшее путевое хождение) Первой Критической точки остается двустадийным человеком, тогда как мог стать трехстадийным и продолжать Путь. После Второй Критической точки человек вполне может остаться трехстадийным. Это не поражение и не сход с Пути, а один из вариантов дальнейшего его духовного развития. Прошедший Пробуждение навсегда остается путевым человеком.
Во Второй Критической точке не решается, остается ли человек на Пути или сходит с него. Во Второй Критической точке человеку выдается задание, а не снимается задание. Вторая Критическая точка – развилка, выбор направления дальнейшего развития духовной жизни, а не сход и не поражение (от неудачи Пути).
Трехстадийность сама по себе имеет чрезвычайно богатую и неограниченную возрастом восходящую жизнь, со своими ненормативными этапами восхождения. Трехстадийный человек может десятилетиями продолжать жить после Второй Критической точки, развиваясь в прежнем направлении, постепенно набирая мудрость, зрелость, прозорливость, знание жизни, достигая путем постепенного и неуклонного дальнейшего восхождения собственной вершины серафической жизни. Это вполне законный и продуктивный процесс все большего проявления того, что есть.
* * *
Первая Критическая точка выводит серафа в активную работу, не определяя, куда, зачем и на что. Во Второй Критической точке определяется пригодность к четвертой стадии Пути, к новому поприщу духовной жизни, которое (в отличие от нормативных стадий Пути) назовем свободным путем жизни.
Вторая Критическая точка на кривой восхождения замечательна тем, что делит всю дистанцию личного духовного восхождения на размеченную и неразмеченную, нормативную и свободную. До Второй Критической точки на кривой восхождения находится по крайней мере семь возрастных нормативных точек. На свободном пути – нет ни одной. Нет и самой кривой восхождения.
Прохождение Второй Критической точки подразумевает возможность вхождения на свободный путь, но не вводит в него. Какими бы ни были цели свободного пути, они должны быть намечены и подготовлены до Второй Критической точки. Полувековая путевая серафическая жизнь обозревается кем-то, и по неведомым в каждом конкретном случае основаниям определяется, быть или не быть свободному пути жизни.
Запала светлого откровения должно хватить не только для полноценной трехстадийной жизни, но и для взвода на свободный путь жизни.
На пятом десятке путевого мужчину ожидает множество неведомых для него раньше соблазнов, способных погубить его. Все катаклизмы, вызванные возникновением сознания смертности, должны на подходах ко Второй Критической точке быть позади, да так, чтобы не грозить и не искажать дальнейшую серафическую жизнь.
Чтобы войти на свободный путь жизни, человек должен принести свою жертву. Это жертва ради жертвы. Такой жертвой может быть и плод многих творческих трудов своих, и поздняя любовь к молодой женщине, и своя семья, и отказ от собственности, нищенство и бродяжничество, и подавление плоти или какое-то иное мощное аскетическое усилие, знаменующее победу над собой ради того, что предстоит тебе.
После личностного рождения человека ждут положенные ему по судьбе и талантам успехи в жизни. Разрабатывая и разрабатывая себя и свои таланты, он создает себе имя, закладывает фундамент положения в обществе, в выбранной сфере деятельности, в профессиональном или конфессиональном круге. Те из личностно рожденных людей, которые преодолели подъем Пробуждения, живут еще более полноценной, успешной и счастливой личностной жизнью. Сераф в эту пору обогащает человека и его творческие воли глубиной самосознавания и самоощущения.
Достижение высот личной духовной жизни после Второй Критической точки не обеспечивает ни славы, ни признания, напротив, часто вызывает огонь неприятия на себя. Люди свободного пути редко принадлежат к кругу, держащему духовную (или культурную) власть в обществе.
Сераф не может править человеком без предшествующего акта самоотречения ради него. Для выхода на высшие ступени Пути необходима определенная степень самоотречения – отречения от той самой личности, которая с такой силой и великолепием только что явила себя на-люди. Начавшаяся с личностным рождением бурная персонализация личности и все связанные с этим процессом творческие заделы и достижения накрепко держат человека на нормативном пути жизни, не пускают его дальше, на свободный путь. Это его персоналистическое препятствие на Пути.
Персоналистическое препятствие надо понимать не в том смысле, что оно создано персоналистически укорененной сущностью (личностью), а в том, что это препятствие следует преодолеть для особой персонализации Личности на свободном пути жизни. Человек свободного пути мистически и душевно бескорыстен, живет не для своего блага и не вымаливает благо у Бога.
Человек свободного пути – не бесплотный дух. В нем бродят, его провоцируют и плоть, и психические атаки других людей, и соблазны разного рода. И у него бывают моменты, когда он обманывает себя или становится подвластным самостной жизни, которая, казалось бы, изжита в нем. Когда такое происходит, тогда сераф карает его, но не так, как карал прежде.
Если двустадийного и трехстадийного человека сераф мучает и давит совестью, сознанием поругания духовной чистоты, нравственным кошмаром, призывает его к самоотречению, покаянию, разоблачению мудростью, то сераф человека свободного пути словно заслоняется от него, отстраняется, закрывает себя от него, оставляет его без себя. Свет из мира серафа перекрывается, наступает затмение «смерти при жизни», человеку становится тошно и страшно. Это темное время выпадает из времени жизни серафа в человеке.
Помрачение «Бога своего» в себе – одно из самых тяжелых и отчаянных состояний внутреннего мира человека. Высоко одухотворенного человека охватывает ужас, ужас перед собственной разодухотворенностью, духовное страдание от того, что там, в глубинах меня ничего и никого нет… Духовное страдание такого рода знакомо было и раньше, но человек умел прикрирывать его в себе. Теперь, на свободном пути, это сделать ему нельзя. Сераф духовным ужасом дает знать о недопустимости остановки восхождения и гонит дальше и выше по свободному пути.
На свободном пути жизни человек характеризуется абсолютной самостоятельностью мысли – «своей мыслью». Свои мысли вкупе проявляют «свою истину», истину всей серафической жизни. «Своя мысль» кладется на «свою истину», которая постепенно накапливается, растет и доходит до того предела, когда она становится общей идеей или, лучше сказать, «общей темой серафической жизни».
«Своя тема» связывает в одно целое все, что происходило в духовной жизни человека и в его жизнепрохождении. «Своя тема» определяет персоналистическую личность человека свободного пути и, значит, выявляет высшее его назначение.
Человек добирается до «своей духовной темы» еще на третьей стадии Пути. Свободный путь – путь в своей духовной теме. Человек, родивший свою духовную тему и сумевший достаточно развить ее, сделал работу серафической жизни.
Человек свободного пути – «тематически состоявшийся» человек. Таков и один из законных результатов серафической жизни человека как такового.
Прошедший Вторую Критическую точку допускается до тайн, до которых на третьей стадии он не допускался. Но тайны эти не распахиваются перед ним в ясном откровении, не сообщают что-то по секрету, а приоткрываются в невнятном мерещении, которое мощно притягивает и уже не отпускает от себя. Это может быть род ощущения или видения, но такого ощущения или видения, которое само обладает волей, принуждающей к постоянным и многолетним усилиям для раскрытия того, что неясно содержится в нем. Волящее откровение дается в работу и только в работу. Оно вызывает у человека свободного пути неодолимую тягу к поиску. Далее все зависит от достаточности волевых рабочих усилий в условиях цейтнота оставшегося времени жизни. Цейтнот такой, что каждое послабление или уклонение может привести к неисполнению, к неудаче заданного во Второй Критической точке.
Человек, вышедший на свободный путь, отличается от трехстадийного человека тем, что он получил специальное и личное задание и не может не осуществлять его. Ему установлено особое назначение и направление восхождения на свободном пути в соответствии с поставленными трансперсоналистическими целями.
На свободном пути множество дорог, которые расходятся не по игре случая (не потому, что так сложилось), а по назначению, выданному по результатам пройденного нормативного Пути жизни. Вершина Пути собственно серафической жизни – на свободном пути жизни.
Свободный путь – работа серафа человеком, а не работа человека с помощью и участием серафа в себе, как на третьей стадии Пути. На свободном пути сераф не столько работает в душе, сколько работает душою.
Задание человека свободного пути не обязательно связано с человеческими делами на Земле. Он работает не для человеческого мира, а на осуществление Замысла на человека.
Человек свободного пути не обладает парапсихическими способностями, не лечит, не владеет личной гипнотической или харизматической властью, не умеет вести за собой и не желает этого. Он далек или не далек от общедушевной жизни, но почти никогда не занимает в ней выдающегося места при своей жизни. Да и после смерти его наследие (даже если оно востребовано людьми) обычно препарируется до неузнаваемости.
12 (26)
Есть два вида Второй Критической точки. Одна устанавливает человека свободного пути. Другая выводит на хождение по столбовому пути.
Человек свободного пути и человек столбового пути намечаются загодя. Уже с личностного рождения (а, может быть, и ранее) заметен особый крен путевого восхождения на свободный или столбовой путь. Хотя вхождение на тот или другой разрешено только на Второй Критической точке.
Путь восхождения как таковой ведет к выходу на столбовой путь, через третью стадию Пути и Вторую Критическую точку.
Духовное творится делом, работой; и вхождение на столбовой путь требует усилий, во всяком случае, не выигрывается в небесной лотерее.
На Пути восхождения личнодуховной жизни предусмотрены заслоны перед выходом на столбовой путь. Нужно особое напряжение воли, чтобы сокрушить их. Но это не та жертва ради жертвы, не аскетические усилия накануне Второй Критической точки и не изживание персоналистического препятствия и основного соблазна жизни. В предшествующем столбовому пути чрезвычайном усилии, в самой его необходимости присутствует нечто недоступное уму: оно нужно само по себе, как родовое страдание, которое следует вынести, претерпеть. Это могут быть страдания разума, одолевающего основной соблазн жизни, или нравственные муки, столь естественные на повторе своей жизни (см. часть 14 большой книги), или мучения больной плоти, или боль утраты кого-то или чего-то, или разного рода гонения – но такие душевные страдания должны тут быть! Новую духовную ношу свою человек рождает в муках, и идущему к столбовому пути надо быть готовым выдержать эти страдания духовных родов.
Общего столбового пути для всех вышедших на него нет. Люди столбового пути столь непохожи друг на друга, что не представляются восприемниками друг друга, словно они – люди разной духовной жизни. Они могут не совпадать в утверждении истины и жизнепонимания.
На столбовом пути достигается высшая зрелость серафической жизни. Вступление на столбовой путь предполагает достижение наивысшего уровня духовного сознания. Духовные переживания на столбовом пути возведены на наивысшую степень яркости и всесторонности. Это и наивысшие Идеалопереживания, и наивысшие переживания совести, наивысшая углубленность и продуктивность разного рода духовной жизни.
Одностадийный человек сам неспособен воспринимать истину. Двустадийный человек способен воспринимать ее. Трехстадийный человек способен рождать свою истину и пытается делать это. Человек свободного пути не только глубинно разрабатывает уже вскрытые пласты, как трехстадийный человек, но и вскрывает новые пласты истины. Человек столбового пути жизни обретает сознание жизни, несвойственное человеку на Земле.