Не плохой бабой станет, послушной, покладистой. Подумала тогда Дануха принимая из рук невесты разрисованное ярко-красное яйцо. И тут же на ощупь учуяла какую-то странность, не правильность. Пригляделась. Ба.
Дануха хоть и числилась вековухой, но на глаза не жаловалась. Вот зубов было мало, всего три. А глаза были на месте и остры, и зорки. Поэтому ей не составило труда разглядеть на подарочном яйце тонкую ажурную сеточку. А как покрутила в пальцах и рассмотрела, поняла, что на яйцо искусно наклеена паутина. Да так ладно, что не разрыва ни видать, ни стыка. Всё ровненько.
– Лепо, – похвалила её Дануха, продолжая разглядывать неведомую поделку, – кто ето тебе науськал?
– Сама, Матерь рода, – елейным, мягко стелящим голоском ответствовала невестка, – правда получилось не с первого раза, но я упорная.
– Глянь-ка на неё, сама она. Ну чё ж, упорна, приходь на Моргоски, – ответила большуха на её затейливый подарочек и при этом снисходительно кивнула.
– Благодарствую тебе Матерь рода, – буквально пропела Тихая Вода, резво кланяясь низко в пояс до земли с рукой как положено.
«Подмазала, как подлизала», – подумала тогда про неё суровая Дануха, расплываясь в хищной улыбке голодного людоеда, ничего хорошего молодухе в будущем не предвещающей. Тут невестка испарилась будто не было…
Вот Дануха уже сидит во главе праздного стола, накрытого прямо на поляне у реки, и всё вертит в пальцах подарочное яйцо, продолжая его внимательно разглядывать. А вокруг будто в безмолвии весь её бабняк в полном составе пуза набивает.
Справа увидела Сладкую, свою лучшую и единственную подругу, что без зазрения совести всё ела и ела. Жрала и жрала, загребая обеими руками в рот всё подряд. Скоро лопнет, подумала беззлобно и с каким-то равнодушием Дануха как о свершившимся факте, но тут же задумалась. А куда эта жирняга у себя внутри всё складывает? Напрямую в жопу свою безразмерную чё ли?
Вдруг у Данухи ни с того ни с сего по всему её широкому телу мурашки побежали и пробрал озноб. Оглядела поляну увесистым тяжёлым взглядом будто искала виноватую, и на краю заприметила стоящих на коленях трёх новеньких просительниц в бабняк, ожидающих её решения.