… Вышла со всеми и неприметная девка, что пристроилась из леса, распаренная докрасна, с бешеными глазами как у варёного рака. Вошла в студёную воду, пала туда пластом будто теряя сознание, да и сгинула в той воде словно растаяла. Никто не обратил на этот инцидент внимания и потерю в своих рядах ни заметили за общим сумасшествием.
Беспрестанный визг, смех, ор с плесканием. Вода в мёрзлой реке аж вскипела от такого безобразия. Куда уж там заметить, как какая-то нежить топится. Пусть и зовётся она самой Кумохой пакостной…
Тут вся эта орава рванула обратно, сверкая голыми жопами, только кутырки что навыдане, все четыре гадины не побежали, а важно так, на показ, буквально прошествовали мимо пацанов. А Зорька дрянь, проходя мимо, свои рыжие лохмы так на плечико закинула, и нежненьким воркующим голоском давай провоцировать Девятку:
– Чё атаман запарился чё ли? Так нырни, охладися.
Ну просто издевается над авторитетным пацаном, дрянь. Ну нельзя же так по живому-то своим голым станом резать пацанский мозг. Но атаман мужик-кремень, прыщами, вместо сисек не расколешь, он нашёл что сказать и сказать достойно, как положено:
– Ни чё. Успем.
Ответил он важно, многозначительно, естественно смотря не на вихлявую рыжуху, а куда-то вдаль за реку. Она хмыкнула и прошла мимо, как бы невзначай зацепив его голым бедром скрылась в шатре.
– Вот же сука, – выругался кто-то из ближников.
– Спокуха, пацаны, – одёрнул атаман тоном бывалого и всего повидавшего в жизни человека, – прорвёмся. И не такие щёлки видели. И не на такие жопы плевали.
Все ватажные одобрительно забурчали, покачивая головами и расправляя плечи для пущего вида. Кто-то даже смачно сплюнул под ноги.
Охладившись и ещё хлебнув пьянящего пойла, уже просто не влезавшего, потому что было некуда, они вернулись на свои места в шалаш. А девки к тому времени разошлись не на шутку. Толи конопли нанюхались, толи ещё медовухи добавили, толи и той хватило, просто развезло в паровом угаре.
Они начали распевать похабные веселушки и при этом выгибаться, и хватать себя за разные постыдные места. Каждая норовила по выпендриваться перед атаманом с ближниками. Тфу!