Вспомнила Дануха и совсем недавнюю Зорькину выходку, которых эта маленькая срань за свою короткую жизнь наворотила в баймаке целую кучу. На три-по-три бы таких хулиганистых девок хватило бы. Припахала она её как-то по весне на своём огороде. Так эта дрянь заартачилась. Видите ли, ей кутырке навыдане такая работа не по статусу. А Дануха прям эту пигалицу забыла спросить! Оттаскала за рыжую косу и от ласкала словцом вдоль и поперёк, и побежала эта статусная срань полоть грядки как миленькая.
Только Дануха знала эту пакостную девку как облупленную. Она бы была не она, если бы ни наделала какой гадости. Так вот эта мелкожопая рыжуха подговорила ватажных пацанов натаскать ей всякой дохлятины. Ну те и расстарались. Набили сусликов с кротами, рыбы тухлой по берегу насобирали и зажав носы приволокли мешок Зорьке как просила. А это отродье Хавкиного рода их мимоходом по грядкам по закапывала, чтобы со временем протухли и завоняли, не давая Данухиной носопырке спокойно дышать. Но Воровайка, как собака-ищейка все Зорькины схроны нашла, вырыла, и к хозяйскому порогу стаскала. Вот ещё одна дрянь, из всех дряней самая дрянная.
Дануха встрепенулась, прекратив воспоминания. Спохватилась, завертев головой. А где кстати Воровайка, что-то её давно нигде ни видно, ни слышно. Это резко обеспокоило хозяйку, почувствовавшую, что это не к добру. И тут, как по заказу раздался истеричный сорочий треск, подающий сигнал тревоги где-то там наверху за холмом.
Большуха задёргалась, заметалась сидя на заднице, зашарила руками по земле в поисках извечной клюки, но тут же поняла, что где-то её оставила за ненадобностью, и точно припомнила, что поднималась в гору с пустыми руками.
Пальцы нащупали камень, прикопанный наполовину, который она с большим усилием, буквально выцарапала из земли и примерила в ладонь. Каменюка был размером с крупную репу, неровный, с острыми кромками, и довольно увесистый. Такой далеко не кинуть и в руке им особо не помашешь, тяжеловато, но другого выбора для защиты не было. Больше вообще ничего не было кроме травы.