Молодуха, что пёрла из неё в бане куда-то напрочь запропастилась, будто не было, и наружу вылезла зарёванная кутырка. Именно такой она себя и представила. Не нужны ей стали ни арийцы, ни свои мужики. Ни нужна стала взрослая жизнь пропади она пропадом. Девка хотела к маме, как последняя посикуха. Зорька уже не прислушивалась к звукам, не следила за этим «зверем» и поэтому не заметила, как он закончил есть, встал и вышел.
Мужик заговорил со стороны входной занавески абсолютно неожиданно, и рыжая снова вздрогнула, и как бы ни хотела, но ей пришлось вернуться в этот нескончаемый день кошмаров и мучений. Но вернулась она уже не запуганной кутыркой, а вполне себе успокоившейся молодухой, злой и голодной.
– А теперь слушай меня внимательно.
«А куда я денусь», – обречённо подумала рыжая, – «зверюга ты тошнотная».
– Я помылся, наелся, напился и поэтому добрый, и великодушный.
Параллельно тому, как он говорил, растягивая фразы и делая длинные паузы, как бы с некой сытой леностью в голосе, девка, лишь шевеля губами под одеялом вставляла в эти паузы нелицеприятные комментарии. Кутырка подобно маленькой злобной собачонке постоянно тявкала и огрызалась, постепенно превращаясь из покорной трусихи в сущую язву и рыжую оторву, но, тем не менее пуганную.
А кто запретит? Она же про себя его обзывает, а эта сволочь, как и все сволочи мыслей слышать не умеет. Лица он с гримасами не видит, потому что оно спрятано под мехами. Поэтому у Зорьки была полная свобода волеизъявления, правда только в пределах накидки.
Рыжая почти на каждую его реплику вкручивала гнусное оскорбление, и ещё при этом умудрялась корчить злобные рожицы. Вот только сначала у неё было как-то бедно с фантазией. Гнусности выходили какие-то однобокие – говнистые. И помылся-то он говном, и наелся того же в неимоверных количествах, ну и так далее.
– Даю тебе выбор, притом не один, а несколько.
«А я тебе высер», – язвила про себя злобная кутырка, – «и то же хоть завались говном с горой выше головы».
– Даю слово. Что исполню то что выберешь. Я так решил.
«Да засунь ты его себе в белую жопу».
– Первый выбор. Ты отказываешься жить.
«Ага, размечтался, * говно собачье».