Пацанов словно ветром сдуло. Как звучали их полные имена никто не знал и почему они стали Диль и Ероль, тоже. О них вообще мало что знали в логове, пожалуй, только то, что эти мелкие пацаны были братьями, и атаман привёз их откуда-то из далека. Притом из далека явно далёкого, судя по их необычному для всех говору.
– Видела? – спросил он замершую как истукан пленницу, указывая ножичком в сторону убежавших пацанов, но девушка не могла их видеть, так как это происходило за спиной и в стороне, – я сказал, и они метнулись выполнять. Это касается всех, потому что я здесь самый главный. Поняла?
Она вновь затрясла головой, хотя, судя по выражению её уже мокрой от слёз мордашки, ничегошеньки она не понимала, но на всё была согласна.
– Ладно, – выдохнул атаман, поняв её выражение лица правильно, – пойдём.
Последнее он сказал уже более дружелюбным тоном и зашагал уверенным шагом в сторону повозки, продолжая при этом удерживать намотанную на руку верёвку. Девушка, увидев натягивающейся поводок встрепенулась, лихорадочно засуетилась и быстренько засеменила следом.
Большая жилая повозка на восьми колёсах располагалась высоко от земли, но была широкая и длинная, что давало ощущение приземистости. Покрывающий её снаружи полог был выше человеческого роста раза в полтора, весь покрытый различными звериными шкурами, отчего казался ляписным, но при этом цветные шкуры были сшиты в строгом порядке, формируя замысловатый симметричный узор.
Вместо входной двери висела шкура бера с когтистыми лапами в разлёт и головой, задранной к небу. Индра, подойдя к этой импровизированной двери отцепил когти ножной лапы и нырнул внутрь. Рядом со входом стояла бадья в виде бочонка, накрытого деревянной крышкой, где лежал черпак. Он наполнил его содержимым бадьи и вынырнул наружу. Пристально смотря прямо на пленницу и оценивая её реакцию медленно выпил ярко-красный напиток.