«Когда я учился в Ростове на бакалавра богословия в 1998 году, гуляя по городу, я вспомнил, что заходил с братьями пасторами в магазин, продающий DVD диски, и там был стеллаж с порнофильмами. Мне стало интересно почитать хотя бы аннотацию, про что эти фильмы, и я решил наведаться в этот магазин. Я отчетливо понимал, что это грех, и совесть моя сопротивлялась мне.
Возвращаясь с ж. д. вокзала и ведя борьбу с совестью, я размышлял, убеждая себя так: «я пройду рядом с той улицей, на которой находится тот магазин. Но я свернул, хотя это было мне не совсем по пути, именно в тот район. Потом я подумал: да что тут такого, если я пройду именно по той улице, я же не буду заходить в тот магазин. Проходя по той улице я начал размышлять так: ну и что из того что я зайду в тот магазин. Я просто посмотрю другие фильмы, а к тому стеллажу даже подходить не стану.
Но проблема была в том, что я знал, зачем я туда шел. Я не просто шел в тот район, чтобы пройтись по той самой улице и зайти в этот магазин, ради того чтобы посмотреть какие-то фильмы. Я шел, чтобы посмотреть те самые фильмы и, улучшив момент, я подошел к тому стеллажу. Теряя всякий стыд, я взял диск и начал читать к нему аннотацию.
Совесть перестала меня обличать, а мои мысли наполнились всякой мерзостью, и эта мерзость текла неудержимым потоком, я не мог ее остановить. Мое сердце и мысли наполнились злом во всякое время. Злые развратные мысли неслись сплошным потоком как вода из прорвавшейся плотины, их невозможно было ни повернуть, ни остановить. Нельзя было сказать, что я потерял рассудок, напротив, мои мысли были здравы и логичны. Трезвость ума и холодный расчет плюс жестокость и извращения, вот что наполняло меня в тот момент.
Сколько бы усилий я не прилагал, я не мог подумать ни о чем хорошем или добром. Я слышал проповеди, от которых все пастора плакали, но мое сердце почему-то оставалось не тронутым. Я понимал, что оставаясь в таком положении, я не смогу войти в Царство Небесное, что я погибну навсегда, но ничего сделать не смог. Я пытался просить прощения у Бога и покаяться, но все мои молитвы уходили не выше потолка. И даже во время молитвы шли эти пахабные мысли, и совесть моя не срабатывала ни на какие мои проступки.