Я ему об этом не говорил, я просто думал навестить Алекса на пару дней и обратно к Юлиану в Перс. Однако ситуация начала развиваться драматически совсем по другому сценарию, которого я не планировал и не ожидал. Тем не менее был готов к любой непредсказуемой ситуации, ради которой я приехал в Австралию.
Судя по обстановки, я сразу догадался, что его отец имеет тесное отношение к церкви. На самом деле, оказалось, что отец Алекса был очень влиятельным и весомым пресвитером русскоязычной церкви в Аделаиде.
Когда сын предложил ему поставить меня за кафедру, он с радостью согласился.
В тот же день вечером, после ужина, мы сразу поехали с Алексом к его отцу домой, чтобы познакомить меня с ним. К тому времени, когда мы прибыли, он собирался в церковь на молитву. Так получилось, что мы подоспели вовремя и вместе с ним поехали в церковь. Как только прибыли в церковь, меня удивили две вещи: церковь красиво построенная, напоминающая европейскую архитектуру, и много прихожан. Все они стояли на улице и ждали кого-то, среди которых был и главный пастор церкви. Мы вместе с отцом Алекса подошли к главному пастору, и отец Алекса сказал ему, что сегодня вечером гость из Кореи будет делиться словом, на что тот отреагировал позитивно.
Однако, судя по его лицу, я понял, что не всех подряд гостей ставят за кафедру.
Потом мне сказали, что много проповедников выступали в этой церкви из Украины, России и других стран. Эта община была консервативной, она отличалась от баптистской церкви.
Прежде чем пригласить меня за кафедру, он поставил жесткие условия. Условия заключались в следующем: если во время проповеди я махну рукой тебе, это значит, что тебе придется сойти с кафедры, если нет, то можешь продолжать. Условие было не в радость, а в тягость. Согласившись на его условие, я поднялся за кафедру.
Когда встал туда, меня объял страх и бремя, как бы не подвести прихожан. По сути, я же не совершенный человек, подумал я про себя, могу и ошибиться – таким образом я успокаивал себя.