Ужас, холодный и тошнотворный, сковал ее. Она не дышала, наблюдая за этим немым, анатомическим спектаклем на своем собственном лице. Волокна двигались, складывались в некие узоры. И тогда она поняла. Они складывались в буквы.
Беззвучно, без воздуха, ее собственная плоть на ее лице вышивала слово: «ШЛЮХА».
Таисия отшатнулась от зеркала с оглушительным криком. Она схватилась за щеку, пытаясь сдавить, разгладить это место. Но под пальцами она чувствовала лишь те же самые мерзкие, шевелящиеся мускулы.
Она провела бессонную ночь, сидя в углу комнаты, зарывшись лицом в колени, пытаясь не чувствовать, не видеть. Но она чувствовала. Каждое движение, каждый тихий шепот ее плоти. Утром, обессиленная, она снова подошла к зеркалу.
Картина изменилась. Слово «ШЛЮХА» растворилось. Теперь волокна, медленные и неумолимые, выводили новую фразу: «НИКТО ТЕБЯ НЕ ЗАХОЧЕТ».
Она поняла все. Ритуал не изгнал боль. Он не залатал шрам. Он сделал нечто более ужасное. Он запечатал ее травму внутри. Он дал ей голос, плоть и кровь. Ее ненависть к себе, ее чувство вины, все те слова, которые Никита вбивал в нее годами, – все это теперь жило не в ее памяти, а в ее лице. Буквально. Оно физически стало живой частью ее тела.
Шрам стал бегущей строкой ее самого страшного кошмара. Он шептал ей ее самые глубокие страхи на языке плоти, и с каждым днем почерк становился все увереннее, а фразы – все изощреннее.
Врачи, к которым она обращалась в панике, ничего не видели. Для них это была просто тонкая, блестящая полоска молодой кожи. Психиатры прописывали антипсихотики. Таблетки делали ее заторможенной, но не останавливали шевеление. Оно было реальным.
В конце концов, она перестала бороться. Она научилась жить с этим. Она сидела перед телевизором, глядя в пустоту, и чувствовала, как под ее кожей беззвучно переливаются слова «ТЫ НИЧТОЖЕСТВО», «ОН БЫЛ ПРАВ», «ТВОЯ ВИНА».
Однажды, глядя в зеркало, она увидела, как волокна вывели новую, короткую фразу. Всего одно слово. Она смотрела на него, и в ее глазах не было ни ужаса, ни отчаяния. Только пустота и усталое понимание. Фраза гласила: «СМИРИСЬ».