«иссохшей от жажды», то живая вода мыслей Руми дала мне необходимое для творчества вдохновение. Я воспроизводила в сотворчестве с Руми его произведения… на русском языке, используя многократный перевод в качестве воздуха для полета птицы. Не судите строго за такое сравнение, но иначе трудно объяснить причину, необходимость своей работы. При этом я выражаю искреннюю благодарность Р.А. Николсону, Л. Тираспольскому и всем издателям книг, которыми я воспользовалась.
ЧАСТЬ 1
Скажи, — меня спросила
Возлюбленная, — где
Тебе жилось бы мило? — В ответ я ей: — Везде,
Где ты всегда со мною,
В любом из мест земных,
И даже под землею, средь звезд совсем иных.
С тобою нет ненастья. Что толку выбирать
Из мест, коль ты — мне счастье. Что лучшего желать!
((()))
Коль нет тебя, глаза полны слезами,
Душа в тисках тоски и не вернуть
Ушедшего… Лишь память будет с нами.
Но ты… вернись! Вернись когда-нибудь!
((()))
Признай любви великое влиянье
На каждого из нас, но не зови
Любовью похоть тела. Не гневи
Светило и истоки Мирозданья.
((()))
Что вспыхнет как зарница на судьбе,
Что тайну освещает светом вдруг,
Что дарит словно милый сердцу друг,
Что в мир иной уносит налегке?
((()))
Нет лучшего, чем Ты на свете друга.
Твой лик — мой мир, обитель, цельность круга.
Нет лучшего занятья для меня,
Чем чувствовать во всем, что есть, Тебя.
((()))
В словах не умещается восторг
Любви моей пред дивною красой.
Возможно ли обычною росой
Мне море описать? К чему сей торг…
Я песнь о ней сложил, она сказала:
— Пределом мне не станет жалкий стих.
— Но как тебя воспеть без слов моих?
Она на это… дивно промолчала…
((()))
Не верь, что не тоскую о тебе,
И даже в тот момент, когда смеюсь.
Я сердцем лишь к тебе, мой друг, стремлюсь,
К вину твоей любви… Всегда, везде.
Эхо «МАСНАВИ»
ЯГОДА СМАКОВАНИЯ
Во времена Шу,айба некий человек
Сказал себе: — Бог видел все мои грехи,
И все ж меня не наказал! — (Вы не глухи?
Умом он сердцу говорил…) Шу,айбу рек:
— Ты говоришь, “Не наказал меня сам Бог”,
Однако, истина — обратное, пойми!
Бог наказал, но ты не ведаешь… Найди
Себя в пустыне, где бредешь ты без дорог…
Ты по рукам да по ногам веревкой связан,
Ты лишь накапливаешь ржавчину в себе,
Как тот печной котел… А истина — в огне.
Но ты же ржавчиною все-таки наказан!
На медных стенках, что у нового котла,
Ты копоть тотчас и заметишь, а в себе
Не разглядишь, и темнота в твоей судьбе…
( Так отвечало сердце знанию ума!)
Запомни, ржавчина съедает зеркала
Твоей души, коль направляешь ум к земле,
Исчезнет блеск, когда блуждает ум во мгле.
А суета к бесцельным играм жизнь свела.
Когда один лишь раз напишешь на листе,
Легко прочесть, а если пишешь каждый день
На том же листике бумаги, выйдет тень,
И невозможно разобрать по темноте…
Так окунись же в кислоту, что чистит медь.
Избавься начисто от всякой черноты!
Сказал Шу,айбу человеку суеты.
И тот вдохнул! И сердце начало светлеть!
Как будто розы распускалися в груди,
Но человеку показалось это мало…
— Хотел бы Истину узреть без покрывала,
Хотел бы знать, что ожидает впереди!
Но он сказал: — И все же я хочу знаменья,
Что указало бы на божье наказанье!
И Бог изрек через Шу,айба: — Тайна Знанья
Не для тебя, а для мгновенья озаренья!
И все же дам тебе я знак, и ты поймешь.