А внутри. Тонко. Необратимо.
Сначала ты чувствуешь усталость.
Не ту, которую лечат отдыхом.
А ту, которую не вылечить.
Ты смотришь на свой день – и не находишь в нём жизни.
Ты смотришь на свои цели – и не находишь в них смысла.
Ты смотришь на своих близких – и не находишь себя.
Ты смотришь в зеркало – и не находишь никого.
Ты прожил.
Ты выжил.
Ты выучил.
Ты встраивался.
Ты старался.
Ты даже пробуждался.
Но что-то в тебе умерло.
И то, что умерло —
больше не вернуть.
Потому что не должно.
Это не кризис.
Это откровение.
Что рушится?
То, на чём стояла вся архитектура «тебя».
То, что ты считал вечным.
Стабильным. Осмысленным.
Работа.
Обязанности.
Идеи.
Правила.
Роль.
Программа.
Контроль.
Путь.
Даже твой духовный путь.
Даже твои практики, которые «вели» тебя.
Рушится образ себя,
который ты склеивал из чужих глаз.
Из страха. Из нужды. Из надежды.
Из «как надо».
Рушится то, что никогда не было живым —
но ты верил, что без этого ты не выживешь.
Что больше не работает?
Не работает «быть хорошим».
Не работает «быть сильным».
Не работает «зарабатывать».
Не работает «делать полезное».
Не работает «ждать».
Не работает «идти своим путём»,
если этот путь – петля, ведущая к той же клетке.
И главное —
не работает ложь.
Даже та, которая раньше помогала тебе выжить.
Даже та, которую ты считал собой.
Даже та, которую ты называл «планом на жизнь».
Что я удерживаю мёртвой хваткой?
Ты держишься за смыслы,
которые уже не твои.
Ты продолжаешь питать структуры,
в которых уже умер.
Ты боишься отпустить,
потому что не знаешь, кем будешь,
если больше не будешь этим.
Ты держишься не потому, что хочешь.
А потому, что не знаешь, как иначе.
Потому что так держались все вокруг.
Потому что тебя так учили: