* * *
Лайнц встретил их подозрительным затишьем. Словно все люди чувствовали еще невидимую, но уже надвигающуюся угрозу. Нет, город не стал безлюдным, просто на его улицах перестало царить оживление, бывшее здесь всегда. Люди старались пореже выходить из своих домов. На рыночных площадях уже не было тех столпотворений, что присутствовали здесь всегда.
– Подозрительно тихо, – подметил данный факт Колин.
– Согласен. В прошлый мой приезд сюда все было совсем по-другому, – согласился с ним Жан.
– Вы заметили, что охранники у городских ворот пропускают всех баз разбора, ничем не интересуясь? Словно им плевать на свою службу.
– Или им кто-то приказал это делать. Только вот что-то не сходится. Если Идеокритий замыслил такое грандиозное предприятие, то должен держать ухо в остро. А тут вырисовывается совсем иная ситуация, – начал развивать витавшую в воздухе мысль Жан.
– Видимо, маг не опасается шпионов. Либо он слишком самоуверен, либо все заранее продумал.
– Зачем ему это надо? Чтобы все узнали о его захвате? – удивился Гаспар.
– Мне тоже кажется это безумством, – поддержал его Бернандель.
Тут он замолк. В комнату вошел Донатос. Это был связной Жана. Ничем не выделяющийся мужчина сорока лет, среднестатистический житель города. У него они остановились вчера.
Оказалось, пункты записи новобранцев в ряды Верховного мага менялись ежедневно. Всего их было три. Каждый раз они появлялись на новых местах. Роднило их одно. Места эти были облюбованы уличным сбродом, вроде нищих кварталов или дешевых кабаков, где каждый второй был грабителем или убийцей, а чаще все вместе.
Утром Донатос отправился искать новое место базирования таких пунктов. Его не было несколько часов, теперь он вернулся с ворохом старой одежды, довольный собой.
– Я нашел, где расположен один из них. Питейное заведение, если его можно так назвать, – улыбнулся он, – называется «Пьяная рожа». Излюбленное место посиделок мелких грабителей, жуликов, бродяг. Так сказать, мелочь криминального мира. Дешевое разбавленное пойло, вонь, постоянные драки. Еле ноги оттуда унес, думал, меня вырвет.
– А это что? – поморщившись от исходящего аромата одежды, спросил Жан. – Ты ее у нищих отобрал? – попытался он пошутить.
– Почему сразу отобрал. Одолжил, – совершенно серьезно ответил Донатос.
Бернандель от его слов впал в ступор.
– Я эту вонючую рвань надевать не буду. Мало мне в ней клопов с блохами, так еще какую фигню подцеплю, – придя в себя, начал негодовать он. – Вы меня хоть убейте, но я к ней даже близко не подойду.
– Успокойся. В чем, кроме как не в ней, ты собрался идти в то заведение? Твоя одежда не подойдет, сразу станешь в ней выделяться, – связной согласно закивал головой, найдя поддержку в словах Колина. – Поэтому фиг тебя кто завербует. Им, как я понял, нужны низшие слои этого города.
– Да. Берут только тех, кому нечего терять, и тех, кто уже прожил свою жизнь. Одним словом, оборванцев без дома, семьи и будущего.
– Вот видишь. В своей одежде ты пойдешь, только если мы изорвем ее в клочья и перемажем грязью.
– Я это могу организовать, – увидев побледневшее лицо Бернанделя, подлил масла в огонь Гаспар.
– Не надо. Я согласен, – сдался, наконец, их разведчик.
– К тому же, я так предполагаю, заказчик вознаграждает добровольцев, поступивших к нему на службу?
– Да, всем записавшимся положено по две медных монеты. Не так много, но все же лучше, чем ничего.
– Вот видишь. Одежда нам понадобится только для записи в войско Идеокрития. А в поход уже сможем надеть свои вещи. Думаю, пока мы дойдем до крепости, они приобретут нужный вид, ничем не выделяясь среди остальных.
– Разве маг не боится, что его людей обманут? Ведь можно, прикрываясь различными именами, хоть сотню раз вступить к нему в армию, каждый раз при этом получая деньги. Или, вступив, взять деньги, после исчезнуть. Он хоть и Верховный маг, вряд ли сможет всех найти, – задал Вирт вопрос, когда дело касалось денег, он начинал соображать совершенно на другом уровне.
– Кстати да, как он отслеживает всех к нему вступивших? – поддержал друга Колин, пеняя на себя, что не подумал об этом раньше.
– Довольно просто. Во время заключения он дает им выпить яд. Противоядие они получают через три дня, когда добираются до места базирования импровизированного войска. Если же новобранец решит сбежать, то через пять дней яд его убивает. Уже были неоднократные случаи. Вот, к примеру, только вчера воришка, потянувшись за кошельком, в припадке упал среди честного народа. Забился в конвульсиях, после чего, закатив глаза, испустил дух.
– И много таких случаев было?
– Точно сказать не смогу, но о паре десятков слышал.
– Поэтому людей на улицах так мало? – поинтересовался Жан.
– Да. Даже не знаю, как описать настроение жителей. Все вроде счастливы, ведь отбросов на улицах остались считанные единицы. С другой стороны, видеть, как у тебя на глазах умирает от яда один из них, никакого удовольствия не доставляет.
– За все в этой жизни надо платить, – философски заключал Гаспар.
– Так, вроде со всеми вопросами разобрались? – молчание было Колину подтверждением. – Тогда предлагаю переодеться, затем отправиться в «Пьяную рожу».
Возражений не последовало. Все приступили к разбору тряпья. По-другому эту одежду назвать было нельзя. Казалось, она с самого начала была сшита из лоскутов. А вонь, исходящая от нее, могла убивать на месте. Только вот альтернативы никакой не было, поэтому приходилось терпеть.
Колину с Жаном тряпье оказалось впору. Последний, надев его, весь изъерзался, исчесался. Едва не плача, он уговорил напарников после записи сходить в баню. Иначе от этой одежды недолго заразиться малоприятной болезнью, ведь неизвестно, кто до них ее носил. С обновками для Гаспара возникли проблемы. Штаны ему еще кое-как налезли, а вот рубаха была неприлично мала, поэтому он не смог ее не только застегнуть, даже просто надеть. После недолгих раздумий наемник решил идти по пояс обнаженным. Погода сегодня была теплая, поэтому раздетый по пояс бандит не должен был бросаться в глаза.
После сборов было решено оставить мечи у Донатоса. Довольствуясь кинжалами, они отправились к кабаку.
Город ничем не отличался от всех остальных, виденных Колином. Наемник вообще не был поклонником различных архитектурных замашек, поэтому разница в городах для него заключалась лишь в расположении улиц. На все остальное он закрывал глаза. Поэтому Лейнц, расположенный в другом королевстве, для него ничем не выделялся. Те же люди, те же здания, то же внутреннее построение города.
До кабака они шли минут пять. Как и с утра, днем на улицах было малолюдно. Теперь причина данного явления стала ясна. Подойдя к заведению «Пьяная рожа», они услышали доносившиеся оттуда пьяные крики.
– Как ты меня назвал? Ах ты козел. Что на меня глазами сверкаешь? Да я вас сейчас всех здесь положу.
Послышался треск ломаемой мебели, после чего из дверей питейного заведения вылетел человек.
– Козел. Был бы я при оружии… – бубня себе по нос, поднялся неизвестный. Вытерев рукавом с лица кровь, он нетвердой походкой направился в сторону соседней улицы.
– Вот тут сегодня происходит набор в войска Идеокрития, – шепотом начал Донатос. – Свое дело я сделал. Дальше все зависит от вас.
– Ты молодец, – похвалил связного Жан, – большего от тебя не требуется, дальше мы сами. Ты теперь куда? Домой?
– Нет, по делам еще сходить надо. Если вернетесь и меня не будет, ты знаешь, где лежит запасной ключ.
– Хорошо. Ну что? Пойдем добровольцами в армию? – Бернандель направился прямиком в заведение.
– А то! – жизнерадостно поддержал его Гаспар.
Хлопнув Колина по плечу, он направился за Жаном в кабак. Уортимер не стал долго ждать, устремившись следом за напарниками.
Как всегда в подобного рода заведениях, стоял шум и гам. В помещении было накурено. Ко всему прочему, запах дешевого табака, смешиваясь с запахом давно не мытых тел, образовывал дикую смесь, от которой тут же начинали слезиться глаза.
Нужный им столик они определили сразу. Справа от входа, возле стены сидел плюгавенький человек с крючковатым носом, при своем маленьком росте умудрявшийся сутулиться. В общем, стандартный канцелярский работник или писарь. По сути, это сейчас было не важно. Радом с ним, облаченные в кирасы, стояли двое охранников, готовые в любой момент пустить мечи в дело.
– Предлагаю сесть за тот столик, – предложил Жан, указывая на противоположный стол от людей мага.
– Неплохой выбор, только там уже занято, – прокомментировал Колин, увидев сидящих за ним двух типов бандитской наружности.
Осмотревшись, он, к своему сожалению, понял одну неприятную вещь: все места в кабаке были заняты. У стойки тоже толпились люди. Видимо, сегодня из-за принимающих в заведении был ажиотаж.
– Так в чем вопрос? Деликатно попросим их уйти, – рассмеялся Вирт, направившись к столику.
Похоже, иного выхода не было. Но Уортимер с Жаном не спешили идти помогать напарнику освободить место, оставшись стоять в дверях, они решили предоставить тому самому уладить конфликт.
– Слышь, мужики. Это мое место, поэтому быстро свалили отсюда, пока целые, – подойдя к столу, тут же начал Вирт.
– На нем написано, что оно твое?! Лучше бы ты сам валил отсюда, пока я добрый, – оскалился в хищной улыбке один из них, демонстрируя нож в руке. – Или хочешь, чтобы я твои кишки намотал на эту штуку?
Оба заржали во весь голос, оценивая шутку.
– Не хотите по-хорошему, придется по-плохому.
Гаспар сделал шаг к доставшему нож, схватив его за голову, с размаху ударил того лицом о стол. Второй еще только пытался встать, начав доставать оружие, как получив сильный удар в солнечное сплетение. Скрючившись, он повалился на пол.
– Может, поможете мне оттащить этот мусор от нашего столика? – обратился Вирт к своим напарникам.
В наступившей тишине его голос прозвучал подобно раскатам грома. Все присутствующие, увидев драку, теперь оценивающе смотрели на новых посетителей. Не стали исключением люди Идеокрития. Как раз этого Гаспар добивался, начав драку.
– Блин, ну что ты за человек. Нет чтобы вывести их на улицу, а уже там избить, все делаешь сразу на месте. Хорошо хоть не убил, как в прошлый раз, а то весь аппетит бы подпортил, – продолжая играть отъявленных отморозков, прокомментировал ситуацию Колин.
Взяв за ноги и за руки, они вынесли одного неудавшегося нападавшего, затем занялись вторым. Жан тем временем с брезгливым видом протирал неизвестно где взятой тряпкой видавшую лучшие времена столешницу.
– Что будем пить? – когда все расселись, спросил Жан. – Я так понимаю, здесь вряд ли найдется молоденькая девушка, жаждущая нас обслужить. Поэтому придется делать все самим.
– Меня совсем не тянет пить местную бурду, но, видимо, кроме нее здесь больше ничего не подают. Поэтому возьми пива на всех.
– Понял. Ждите.
Бернандель, пробравшись к стойке, начал разговаривать с хозяином, показав тому три пальца, видимо, заказывая пиво. Расплатившись с ним, Жан вернулся к их столику, неся кружки с пивом.
– Пахнет вроде ничего, – отметил он, ставя их на стол.
– Я первым пробовать это не буду, – посмотрев на свое пиво, заявил Колин. – Гаспар, давай ты сначала, у тебя в этом деле опыта больше, – поддел он друга.
– Не вопрос, – ничуть не обиделся тот.
Подняв кружку, он за два глотка осушил ее наполовину. Вернув тару на место, Вирт высказал свое авторитетное мнение:
– Не достоявшее, к тому же разбавленное. Но пить можно, не отравитесь, – после чего еще в два глотка добил оставшееся.
– Ну, раз сказали можно, то почему бы не попробовать, – решившись, Уортимер сделал несколько глотков.
Ему сразу захотелось выплюнуть эту гадость, едва она попала к нему в рот. Только этого нельзя было делать, они сидели напротив будущих заказчиков, поэтому следовало до конца поддерживать образ.
– Неплохое пиво, – громко прокомментировал он, – хотя бывали времена после удачных дел, когда и пиво было лучше да и девки липли ко мне десятками, – начал игру Колин.
– Что ты мне рассказываешь? – поддержал его Гаспар. – Тебе один раз попалась жертва при деньгах, теперь всю жизнь вспоминать будешь.
– Я, чтоб ты знал, если захочу, любого в этом городе могу порешить. Даже стража мне не указ.
– Так уж не указ?
– Конечно. С кем угодно могу справиться. Просто лень. Поэтому сижу сейчас здесь с тобой, а не разбираюсь с очередным клиентом.
Пока наемники дурачились, Жан оценивал вербовщиков, вернее их реакцию на все сказанное его людьми. Она, по его мнению, была очень странной. Вместо того, чтобы выразить к ним хоть какой-то интерес, все они лишь брезгливо морщили лица, будто готовые прирезать их на месте.
– Хватит пока, – шепнул он своим напарникам. – Что-то мне их реакция не нравится, не так они должны смотреть на будущих людей в своей армии.
– Ты о чем? – не понял Уортимер.
– Они того и гляди готовы наброситься на нас и начистить нам морды.
– Но ведь Донатос говорил, набирают самых отмороженных элементов города.
– Вот и я о том же. Не похоже, чтобы они горели желанием принять нас в свои ряды. Скорее на месте казнить.
– Что тогда будем делать?
– Предлагаю устроить проверку. Пошли к ним.
Жан и двое наемников поднялись со своего стола, направившись к вербовщикам. Увидев, кто к ним направляется, те позволили себе ехидные улыбки, это не укрылось от разведчика.
– Это вы записываете добровольцев в армию Идеокрития? – подойдя к ним, с ходу начал Бернандель.
– Да. Кто из вас желает вступить в наши ряды? – улыбаясь во все зубы, спросил плюгавый писарь.
– Все трое.
– Условия знаете?
– Нет, – хотя Бернандель знал об условиях набора к магу, он решил услышать их из уст самих вербовщиков.
– Условия просты. Если вы вступаете к нам, мы обеспечиваем вас на время военных действий едой, одеждой, оружием. Платим вам изначально два медяка, затем золотой после окончания кампании. Все захваченное вами во время и после захвата крепости становится вашими трофеями. От вас требуется назвать свое имя и прибыть в течение трех дней на место сбора, это лагерь в пятидесяти километрах к западу от города. Во избежание возможного обмана, новобранцы должны выпить яд. Ничего конкретно против вас мы не имеем, просто люди всякие попадаются. Если в течение трех дней вы не объявитесь в лагере, вас ждет смерть. В лагере по прибытии вам сразу дадут противоядие. Все понятно?
– Да. Только вот еще один вопрос. Долго продлится этот поход? А то у меня тут еще незавершенные дела имеются, – бросил пробный камень Жан.
– Не долго. Пару недель, – улыбнулся крючконосый.
Бернандель внимательно за всеми следил, поэтому заметил, как охранники при ответе писаря тоже улыбнулись, но в отличие от того, их улыбки вышли мстительными. Все это разведчику очень не понравилось, но делать было нечего, необходимо выполнить возложенную на него королем миссию до конца. Поэтому, не обратив на эти странности никакого внимания, Бернандель с энтузиазмом начал:
– Раз так, тогда мы согласны. Золотой, да еще трофеи. Мы станем богатыми, подобно королям.
– Значит, будем записываться? – потирая ручки, поинтересовался писарь.
– Да. Пишите нас. Я Шустрик, а это мои приятели Топор и Рубака, – представился Бернандель задолго до этого придуманными кличками.
– А имен с фамилиями у вас нормальных нет? – удивленно спросил вербовщик.
– Мы уже давно только на клички отзываемся, привыкли.
– Ясно, ну тогда вот вам всем по пузырьку, как только выпьете, сразу получите деньги и можно будет считать договор заключенным.
Новобранцы взяли протянутую им жидкость. Откупорив пузырьки, они практически одновременно выпили яд.
Колин, как, впрочем, и его напарники, собирался показать лишь видимость выпивания яда. После, выйдя на улицу, выплюнуть его. Но не тут-то было. Как только жидкость коснулась языка, его тотчас неимоверно защипало, будто яд старался разъесть все во рту.
Не оставалось ничего иного, кроме как проглотить его. Боль тут же прошла. Желудок никак на проглоченное не отреагировал. В принципе, никаких изменений в себе троица не почувствовала.
– Замечательно. Теперь, как я вам уже сказал, необходимо прибыть в лагерь.
– А деньги? – тут же выказал недовольство Гаспар.
– Ах да, чуть не забыл. Вот ваши шесть медяков, – с этими словами вербовщик выложил на стол монеты.
Вирт их все сгреб. Необходимо было сохранять легенду, по которой они охочие до денег головорезы.
– На этом все, можете идти погулять последние день-два в городе.
Бернандель обратил внимание на произнесение слова: последние. Будто им предлагали отметить последние дни жизни.
Получив деньги, троица вышла из кабака, направившись прямиком к дому Донатоса. Негласно было решено не говорить о случившемся, пока они не окажутся в стенах помещения. Мало ли кто может подслушать их разговор на улице. У всех на душе было тревожно. Планы постепенно начинали рушиться. Теперь им придется надеяться, что в лагере им дадут противоядие, а не новую порцию яда.
Вернувшись домой к осведомителю, они застали того на пороге. Видимо, он пришел только сейчас.
– Ну, как сходили? – с ходу спросил он.
– Могло быть лучше, – туманно ответил Жан.
Настроение было у всех скверное. Пройдя в дом, они сели за кухонный стол, решив здесь начать свое совещание.
– У кого есть, чем поделиться? – взял главенство в свои руки Бернандель.
– Времени на захват Гринберга дается слишком мало. Складывается ощущение, будто по плану Идеокрития, мы сможем взять крепость уже через пару дней после прибытия к ней, если не раньше. Этот факт очень настораживает. С уличными головорезами и ворами всех мастей много не навоюешь. Остается не ясным, на что он надеется.
– Еще денег обещают слишком много. Таких людей, которых они набирают, можно было меньше чем за половину от предложенного купить, причем без права на трофеи, – вставил свое слово Гаспар.
– Я заметил странную деталь, будто нас заранее списывают со счетов. Напрашиваются два варианта. Возможно, никакого похода в помине нет, просто таким способом маг решил избавиться от неугодных его городу криминальных личностей. Или все, кого он завербовал, станут разменной монетой. Они отвлекут на себя внимание, пока он будет творить заклинание. Ничего иного мне на ум не приходит.
– У меня точно такие же предположения, – согласился с ним Колин.
– Яд мы уже выпили, поэтому отступать уже поздно. В любом случае необходимо выдвигаться в лагерь, на месте выясняя обстановку. Предлагаю не тянуть зря время. Перекусываем, после чего выдвигаемся. Уже к вечеру будем там. Возражения есть?
Возражений не последовало, поэтому, перекусив у Донатоса, они двинулись в путь. Экипировку с оружием решили больше не прятать. В лагерь они скакали в полном облачении.
Солнце светило, птицы пели, цветы цвели, только вот ни один из троицы на эти факты внимания не обращал. Их умы занимало предстоящее мероприятие. Каждый в седле прогонял дурные мысли по поводу предстоящего захвата крепости.
Уже к вечеру они прибыли в лагерь. В чистом поле стояло около двух дюжин шатров. Всюду галдели люди. По их крикам и манерам путники догадались, они приехали куда надо.
Увидев одного из людей Идеокрития, солдата в полном облачении, троица первым делом подошла к нему.
– Мы новое пополнение. Сказали по прибытии получить у вас противоядие.
– Прямо у меня?! – с сарказмом, недовольно произнес солдат.
– Не у вас конечно, а у людей Идеокрития, или вы к ним не относитесь? Может быть, вы предатель, выдающий себя за человека, служащего нашему славному нанимателю? – с серьезным видом выдал свою триаду зарвавшемуся стражнику Бернандель.
– Что ты сказал? А ну-ка повтори, скотина, – разъяренный его словами стражник полез за мечом.
Только Жан оказался быстрее. Всего мгновенье, и стилет оказался у горла незадачливого служаки.
– Убери обратно меч в ножны. После чего мы отойдем в сторонку для приватной беседы, – злобно прошептал Жан своей жертве.
Солдат трясущимися руками убрал обратно в ножны наполовину извлеченный клинок. Мужчину прошиб холодный пот. Он знал, какой контингент здесь собирается, поэтому не без оснований опасался за свою жизнь.
– Что тут происходит? – раздался сзади командный голос.
Обернувшись, троица увидела, как к ним стремительным шагом приближаются пятеро солдат с обнаженными мечами, под предводительством командира. По плащу наемники определили его как десятника.
– Мы поймали предателя в ваших честных рядах, теперь вот думаем, что с ним дальше делать, – продолжал играть Жан.
– Командир, они… – начал было искать помощи среди своих солдат, но стилет еще сильнее уперся в горло, заставив его замолчать.
– Еще слово, продажная тварь, и я тебя как свинью забью! Я понятно объясняю?! – перешел на крик Жан.
Заложник закивал головой, позабыв про клинок у горла, Бернандель лишь чудом умудрился отстранить его так, чтобы дурак сам не напоролся на него.
– С чего вы решили, будто он предатель? – десятник со своими людьми остановился в нескольких шагах от наемников. Нападать он не спешил, но и оружия своим людям убрать не приказывал.
– Мы сегодня вступили в армию к нашему всеми уважаемому магу, – начал гневную триаду Жан. – Решили долго не ждать, поэтому сразу отправились сюда. Прибыв на место, спросили, где здесь можно расположиться и получить противоядие. Только вот этот, с позволения сказать, служивый говорит, будто никакого противоядия у него нету, вообще нечего нам здесь делать. Мол, лучше домой ступайте, пока целы.
– Я так не… – незадачливый страж попытался оправдаться, но клинок вновь напомнил о себе.
– Ясно. Вообще-то он служит под моим командованием, поэтому уверяю вас, он не изменник короны. А вот за невыполнение инструкций, данных ему по отношении ко всем вновь прибывшим, его ждет суровое наказание. Можете отпустить его. Пройдемте за мной, я выдам вам противоядие, заодно поселю вас в свободный шатер.
Жан убрал стилет от горла понурившегося стражника, понявшего, какими неприятностями ему грозит все произошедшее. Бернандель, убрав кинжал, подошел с напарниками к десятнику. Тот оценивающе на них посмотрел, затем, хмыкнув, развернулся, ничего не сказав, он направился в сторону, откуда пришел. Новобранцам ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Солдаты, пришедшие со своим командиром на выручку собрату, их сопровождать не стали, после инцидента разойдясь по своим постам.
Вскоре их сопровождающий замедлил шаг. Подойдя к одному из шатров, десятник показал им на него рукой.
– Вот здесь вы будете жить.
– Одни? – несказанно удивился Колин. Шатер такого типа был рассчитан на двадцать человек.
– Да. Мы их заранее установили, не зная, сколько будет новобранцев, поэтому осталось несколько свободных.
К десятнику подбежал солдат, молча отдал ему три маленьких сосуда, после чего, так же не произнеся ни слова, убежал обратно.
– Вот, как раз ваше противоядие подоспело. Держите. Повезло вам.
– Почему? – удивился Вирт, выпив горькую жидкость.
– Приди вы сюда завтра, про противоядие могли бы забыть.
– Оно у вас закончилось? – ужаснулся Уортимер. – Я думал, количество противоядия должно быть равным количеству яда, – ему не хотелось думать, что произошло бы, приди они сюда завтра, а ведь решение выдвинуться сегодня было совершенно спонтанным.
– Нет, противоядие еще есть, но мы уже завтра утром выдвигаемся. Поэтому от всего ненужного нам в походе, включая и его, мы просто избавимся.
– Выдвигаемся уже завтра? – изумился Жан. – Я слышал, набор будет проводиться еще около недели.
– Да, изначально так собирались сделать. Но необходимое количество людей мы уже набрали, поэтому нет смысла ждать. Чем дольше медлим, тем больше шансов у Гринберга выстоять, – сказал десятник важным тоном.
– Это да, – не стал спорить Вирт.
– Располагайтесь пока. Скоро ужин, так что вы еще и поесть сегодня успеете.
Командир их покинул. Покидав свои вещи на пол, Колин и Гаспар тут же разлеглись на полу. Жан же ходил из стороны в сторону, прижав руку, согнутую в локте, к подбородку. Было видно, он лихорадочно о чем-то размышляет.
– О чем думаешь? – наконец не выдержал Уортимер.
– Да так. Слишком много нестыковок. Необходимо лучше во всем разобраться.
– Ну, думать это твоя обязанность, нас же наняли для грубой силы. Поэтому я собираюсь вздремнуть, – повернувшись на бок, произнес Гаспар.
Так они провели весь остаток дня. Вечером перекусив, они легли спать.
Наутро были сборы. Лагерь спешно снимался с длительной стоянки. Троица в этом деле никакого участия не принимала, поэтому у нее было свободное время посмотреть на своих будущих сослуживцев. Надо сказать, не зря писарь, принимавший их, так воротил нос. Было от чего. По всем новобранцам мага плакала темница. Везде вспыхивали ссоры, драки. Отовсюду слышалась брань. Бедные стражи только успевали, что бегать разнимать вновь начавшиеся ссоры, стараясь самим остаться в них живыми.
– Что вылупился? – послышалось невдалеке от сидевшей троицы.
– Какие-то проблемы? – вторил ему другой голос.
Колин лениво повернулся понаблюдать начинающуюся потасовку. В этот раз она обещала стать интересней. Отношения собирались выяснять два здоровых бугая с лицами, явно обиженными интеллектом. Но не это было главное. Видимо, они прибыли сюда уже довольно давно, поэтому успели набрать себе помощников. У одного за спиной Уортимер насчитал одиннадцать сподвижников, у другого девять. Бугаи стояли, упершись лоб в лоб, словно быки.
– Думаешь, ты круче меня, раз набрал себе кучу шестерок?
– Кто бы говорил. Вон те девочки, пляшущие за тобой, и есть твои люди? Ты у них, видно, главная девка, – заржал другой.
– Ну, падла, держись, – бугай ударил своего оппонента головой в нос.
– Мочи их, мужики! – прокричал один из сподвижников покалеченного лидера.
Началась драка, вернее это стоило назвать сварой, так как били здесь все и вся, без разбору. Зачастую по неосторожности даже своих.
– Фауд, разберись, – неожиданно раздался повелительный голос. – Убей всех, дабы остальным неповадно было.
Это говорил высокий поджарый темноволосый человек, подъехавший на черном скакуне, в нем Уортимер узнал Идеокрития. Сопровождаем он был лысым, тощим, с изуродованным перекошенным лицом человеком. Хотя человека он напоминал очень отдаленно. Субъект был раздет по пояс, поэтому у него были видны выпирающие кости, которые скрывала тонкая пленка кожи.
Видимо, это к нему обращался всадник, так как этот дистрофичного вида человек с необычайной скоростью ломанулся к месту схватки. К тому времени там на ногах осталось стоять чуть больше половины бойцов.
Подбежав к первому, Фауд, ни секунды не мешкая, полоснул того рукой по горлу, вырвав гортань. Это было проделано с такой легкостью, что в рядах дерущихся новобранцев повисло молчание, вызванное шоком от увиденного. Только прислужник Идеокрития не думал останавливаться, он нанес прямой в грудь следующему, стоящему рядом с ним человеку. Послышался звук удара, сопровождаемый хрустом костей. Новобранец отлетел на добрых пару метров. Было понятно, он умер еще в полете. На третьего тварь, по-другому это лысое нечто Уортимер назвать не мог, просто запрыгнула, повалив того наземь, после чего перегрызла ему горло, упиваясь кровью.
Тут опомнились все остальные. Один, подбежав к Фауду, воткнул тому нож в бок, надеясь пробить селезенку. Слуга мага громко зарычал, оторвавшись от поедания предыдущего убитого, чтобы обратить внимание на вновь прибывшего. Головорез отпрыгнул от твари, стараясь избежать возможного удара, но его не последовало. Изуродованный лишь вынул из бока нож. Вместо крови на землю капнуло пару капель черной слизи. Рана моментально затянулась. Повертев оружие, будто он его впервые видит, лысый метнул его в ретивого бандита, попав тому прямо в незащищенное доспехами сердце.
Поняв, что дело тут не чисто, оставшиеся попытались сбежать. Тварь погналась за ними.
– Не выпускать их, – прокричал Идеокритий всем собравшимся.
За это время образовался огромный круг, как из новобранцев, так и из солдат. Все решили посмотреть на начавшуюся схватку двух авторитетов, а стали свидетелями побоища. Никто ослушаться приказа не решился, поэтому пытавшихся выбраться зачинщиков беспредела тут же отбрасывали обратно, опасаясь, как бы сумасшедший убийца мага их не задел.
Это была кровавая бойня. Тварь практически не реагировала на удары оружием, поэтому она просто методично убивала всех, кого ей приказали, попутно утоляя ими голод. Наблюдая за всем происходящим, Колин отметил острый ряд зубов, будто у пираньи, которыми тварь очень сноровисто разрывала свои жертвы. Помимо этого, выделялись неестественные для человека глаза, они были абсолютно черными, без белков и зрачков.
Когда со всеми было покончено, Фауд вернулся к своему месту, возле лошади хозяина. После всего здесь произошедшего он даже не запыхался. Единственное, что напоминало о его участии в схватке, это чужая кровь, покрывавшая его с ног до головы.
Висело напряженное молчание. Никто не решался шевельнуться, а некоторые даже боялись теперь дышать.
– Надеюсь, все запомнят этот урок! – гарцуя на коне, громогласно начал Идеокритий. – Вы согласились вступить в мои ряды добровольно. Теперь же, до окончания нашей кампании, вы мои люди, поэтому я не потерплю среди вас драк или иных выяснений отношений. Если кому-то будет не понятно, Фауд всегда готов будет объяснить наглецам, в чем они неправы.
Добрая половина новобранцев от упоминания имени монстра вздрогнула. Лица у всех стали бледными. Сейчас каждый из бандитов жалел о своем вступлении в эту армию.
– Ну, раз все понятно, – продолжил маг, – тогда заканчиваем сборы и выдвигаемся. Обозы с провизией ушли два часа назад, поэтому нам придется поторопиться, чтобы их догнать. На этом все.
Развернув своего коня в сторону палатки десятника, он направился к нему. Слуга последовал за ним, словно собачка на привязи. Он бежал, сильно сгорбившись, практически припадая руками к земле.
– Ну, что обо всем этом скажете? – нарушил молчание Жан.
– Да тут и говорить особо не о чем. Этот Фауд явно не человек, даже если изначально им родился. Не может в таком теле быть такая сила, – уже который раз за день натачивая свой меч, ответил Гаспар.
– Я не о нем, а о маге спрашиваю. Могу предположить, его специализация демонология, но это лишь предположения, необходимо узнать все точно.
– Слишком не высовывайся, а то разделишь участь вон тех бедолаг, – кивнув на оставшиеся бесхозно лежать трупы, предупредил напарника Колин.
– Не дурак, прекрасно понимаю. Именно потому к магу постараюсь не соваться, буду работать с солдатами, глядишь, чего дельного скажут.
– Дерзай, может, чего интересного узнаешь, – приободрил его Уортимер.
Вскоре новоиспеченная армия Идеокрития выдвинулась в путь. Новобранцев было порядка двух сотен, точно Уортимер не знал, а считать их ему было лень. Все равно пара десятков человек против пяти тысяч защитников крепости вряд ли могла хоть чем-то помочь. Солдат же было двадцать семь, так сказал им Бернандель, неизвестно каким образом об этом разнюхавший. Еще он поведал один интересный факт. Оказывается, главным у них был десятник, встречавший их. Ему подчинялись все служивые, сопровождающие их, он же – только магу.
В отличие от отморозков, вступивших недавно в армию, солдаты были полностью экипированы как броней, так и оружием. У каждого из них был одноручный меч с щитом, а тело защищала бригантина5. На их фоне новобранцы выглядели мелким жульем. Они даже не походили на роль ополченцев. Защиты ни у кого, кроме Колина с командой, не было. С клинками обстояла похожая ситуация. Практически у всех были ножи, излюбленное оружие грабителей и убийц, только вот на войне оно мало чем могло помочь. Мечи Уортимер заметил лишь у нескольких человек.
По условиям контракта, как говорил писарь, их обязаны были кроме еды обеспечить оружием и доспехами, только ничего подобного не наблюдалось. Оставалась вероятность того, что все это находится в обозах, уехавших раньше, но наемник в этом сильно сомневался.
Жан ни на секунду не оставался с ними в компании во время движения колонны, исчезая в одном месте, появляясь в другом. Он нигде подолгу не задерживался, стараясь узнать как можно больше сведений о маге, попутно слушая все, о чем говорят новобранцы.
Так они прошли больше половины дня, прежде чем впереди показался наспех разбитый привал, где на пяти кострах кашевары уже заканчивали готовить для армии еду.
– Разбиться на четыре группы. Вы, отсюда досюда, – придя на место привала, тут же начал распоряжаться десятник. – С сегодняшнего дня и до конца службы будете первой группой. Вы, с тебя и вон по того со шрамом на лице, вторая группа.
Таким вот нехитрым способом десятник разбил на глаз всех новобранцев на четыре части. Разведчики от Хайма попали в четвертую группу.
– Теперь подходите к котелкам за едой. Слева направо, первый для первой группы, второй для второй и так далее. Если кто чего не понял, подойдите ко мне, я вам эти нехитрые вещи кулаками в голову вобью. Нет желающих? Значит все понятно. Тогда приступить к еде, на привал у нас полчаса.
Он развернулся, направившись к магу. Лишь только инструктаж закончился, многие ломанулись к котелкам, намереваясь получить еду первыми. Они опасались, что последним может ее не достаться, поэтому вскоре возле кашеваров обещала образоваться куча мала, грозящая смести их вместе с немаленькими котелками.
– Ах да, совсем забыл сказать, – словно опомнившись, хлопнул себя по лбу десятник. – Просьба соблюдать правила приличия. Особо не толкаться. Подходить за едой по одному человеку, нам давка тут не нужна. Господин Идеокритий будет за вами наблюдать. Незавидная участь ждет тех солдат, которые, как ему покажется, будут позорить честь его армии.
Хищно улыбнувшись всем на прощание, десятник ушел. Пылкости у всех разом поубавилось. Теперь никто не торопился подходить за едой, словно это стало приравнено к смертной казни.
Недолго думая, троица наемников, воспользовавшись замешательством своей группы, поспешила первыми получить обед. Гаспар подал чашку, в которую повар наложил отмеренную порцию каши. Печально посмотрев на скудные объемы пищи, Вирт протянул чашку обратно:
– Мне кажется, ты немного напутал с порцией, – опасаясь быть услышанным всеми остальными, тихо начал он. – Посмотри на меня и на этот плевок, который ты называешь порцией. Мне необходимо раза в два больше. Мяса не забудь доложить, а то я его у себя в чашке не заметил.
– Не могу, так положено. Одна мера, ни больше, ни меньше, – зачастил поваренок.
Только теперь наемник понял, это был неопытный мальчишка лет семнадцати. Не имевший военной выправки, бывший, скорее всего, прислугой. Кашевар стрелял глазами то на Вирта, то на Идеокрития.
– Мне все равно, сколько положено остальным. Мне и двум моим приятелям необходимо две меры, которые ты нам сейчас положишь. Не стоит так открыто коситься на мага, – поваренок вздрогнул, с ужасом посмотрев на Гаспара, юнец думал, его взгляда не заметят. – Он все равно тебе не поможет. Даже если он натравит на меня свою шавку, я успею использовать на тебе свое оружие. Поэтому реши, хочешь ли ты сегодня расстаться с жизнью из-за лишней меры каши?
Поваренок тяжело сглотнул, после чего, взяв чашку Гаспара, доложил в нее кашу. Теперь в ней были видны куски мяса. Наемник удовлетворенно кивнул.
– Вот спасибо. Теперь намного лучше. Ничего ведь страшного не произошло? – жизнерадостно прокомментировал наемник. – Парни, ваша очередь, я договорился.
Следом за ним кашу получили Колин с Жаном. После чего троица отошла подальше от всех остальных. Мало ли чего бывшим бандитам взбредет в голову учудить, а разведчикам проблемы были не нужны.
Ели в полном молчании, тем временем наблюдая за всем происходящим в лагере. Новобранцы, хоть и были не шибко большого ума, но уяснили, как следует получать еду так, чтобы маг не обратил на тебя внимание. Поэтому нигде не было видно столпотворения, пару раз слышны были ругательства, но до открытых ссор дело не доходило.
Четыре котелка были заняты новобранцами, пятый служил для солдат с магом. Они, получив свои порции, не чураясь, расселись прямо на земле. Через несколько минут уже все вокруг приступили к еде. Чашки не было только у Фауда. Он, не шелохнувшись, стоял за спиной хозяина, походя на статую.
Когда с едой было покончено, оставалось еще время до обещанного продолжения пути. Воспользовавшись этим, разведчики убедились, что никого рядом нет, и начали совещание.
– Итак, – начал Жан, – удалось выяснить не так много, как хотелось бы, но все же есть пара вещей. Во-первых, видите солдат рядом с магом? Они приставлены не для его охраны и даже не для помощи нам в наступлении. У них иная задача, какая, не знаю. Пока могу точно сказать, до Гринберга они будут играть роль наших надзирателей, пресекая возможные попытки тайного бегства. Как вы понимаете, на открытое столкновение, после демонстрации силы Фауда, мало кто решится. Поэтому будут пытаться сбежать ночью. Впрочем, могут попробовать и днем, во время марша.
– Не сомневаюсь, попытки будут только тайные. Даже я побоюсь выступить в открытую против этого выродка, – высказал Гаспар свое мнение о слуге Идеокрития.
– Ну и наконец, само интересное. Ни в одном из обозов нет оружия или доспехов. Следовательно, никто о нашей безопасности не заботится. Теперь мне совершенно не понятно, зачем Идеокритию понадобилось нас нанимать. Что может сделать при захвате крепости кучка необученных, да еще безоружных людей?
– Умереть, отвлекая на себя внимание, – сделал предположение Колин.
– Вполне можно было предположить данный вариант, если бы не одно существенное но. Кроме всех здесь присутствующих, маг никого больше не брал. Даже если он знает какие-то черные ходы в крепость, а мы пусть все поляжем, но сможем отвлечь противника на себя. Что дальше? Проберись он внутрь с тремя десятками людей, их тут же положат всех до единого.
– Тогда какие твои предположения? – спросил Гаспар.
– Не имею ни малейшего понятия, зачем ему все это.
– Ладно, пока гадать рано. Еще есть три дня, прежде чем мы доберемся до Гринберга, поэтому предлагаю пока отложить эту тему, – внес свое предложение Колин.
– Сам все прекрасно понимаю, просто не люблю оставаться в неведении, – угрюмо произнес Бернандель.
Через несколько минут колонна опять возобновила свой монотонный ход. Леса сменялись рощами, рощи лугами, после которых опять начинались деревья.
Время текло медленно, ноги с непривычки начинали ныть. Это у наемников, привыкших к длинным переходам, чего уже говорить о городских отбросах. К вечеру все они валились с ног. Многие из них, снимая ботинки, причитали над кровавыми мозолями, словно куры-наседки.
На вечер опять было приготовлено пять котелков, к каждому из которых, по заведенной традиции, прикрепили группу. Жану больше ничего дельного узнать не удалось, кроме новостей о паре начавшихся потасовок, которые вовремя успели разнять охранники, поэтому обошлось без жертв.
На следующее утро всех разбудил бодрый крик десятника:
– Всем встать! Обоз уже ушел вперед несколько часов назад, поэтому если хотите есть, придется нам его догнать! – рассмеялся он под ругательства, посыпавшиеся на него со всех сторон от невыспавшихся людей.
Поносили десятника не только новобранцы, но и его собственные солдаты. Видимо, они не были готовы к такому повороту вещей, будучи уверенными, что их обязательно покормят. А тут солдат так подставили. Поэтому их ругань заглушала крики всех остальных, превосходивших их числом во много раз.
Когда брань иссякла, десятник продолжил:
– Пять минут на сборы, после отправляемся, – люди опять начали было выказывать недовольство, – Это приказ нашего предводителя. Всех, кто не успеет за отведенное время, он обещал отдать на съедение своего любимца. Думаю, никому не надо объяснять, о ком я?
Недовольные тут же заткнулись. Ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться приказу. Все направили свою энергию на сборы. Проснуться, одеться, умыть лицо росою и прочие мелочи жизни. К назначенному сроку все были готовы выдвигаться.
– Вот, теперь я вами доволен, – появившись на своем коне, заявил выстроившимся как попало новобранцам Идеокритий. – Теперь я не без гордости могу назвать вас своей армией!
Люди от такой похвалы постарались приосаниться, сами собой стали появляться гордые выражения лиц. По рядам прокатились тихие шепотки, многие высказывали друг другу свои впечатления.
– До нашего места назначения осталось всего несколько дней, поэтому крепитесь, копите свою злость для врага, а не для собрата по оружию. Надеюсь, всем все понятно. Не хотелось бы, чтобы между нами возникло недопонимание, – закончив речь, маг направил рысью коня в сторону пути до крепости.
– Чего встали, рты разинув? – прокричал занявший его место десятник. – А ну-ка двинулись вслед за господином.
Колонна начала свое неспешное движение. Жан, воспользовавшись случаем, тут же поспешил сбежать от наемников в поисках иных интересных для себя сведений.
– Блин, ты только посмотри, какие тучи собираются! – воскликнул Гаспар, задрав голову. – Только дождя нам на весь остаток пути не хватало.
– Может, обойдется? – не слишком уверенно произнес Уортимер.
– Сомневаюсь.
Действительно, все небо заволокла огромная черная туча, которая вот-вот готова была взорваться водопадом воды. В походе нет ничего хуже, чем попасть под ливень. Приходится пережидать непогоду, стараясь найти укрытие от воды. Если это удастся раньше, то просто терялось время. Когда дождь заканчивался, можно было выдвигаться дальше, но идти по мокрой земле не доставляло удовольствия. Если же укрыться было негде, приходилось продолжать путь в сырой одежде, с промокшими хлюпающими ногами. Это было просто адом.
Это в случае, если в походе небольшая группа, с которой привык работать Уортимер. Здесь же, пусть маленькая, но все же армия. Поэтому ни о каком укрытии во время дождя речи не было. Маг прикажет продолжать путь при любой погоде. Приходилось только надеяться, что тучи обойдут их стороной.
Так в пути прошло полдня, к обеду они как раз подходили к уже дожидавшимся их повозкам с едой, когда начался дождь. Сначала он был мелким, начиная только накрапывать, но уже к концу отведенного для стоянки времени он превратился в ливень. Дождь не прекращал хлестать из туч, словно из ведра.
– Ну вот, видимо, не обошлось, – печально заключил Гаспар.
Идти промокшими до нитки под дождем никто не горел желанием, но приказ есть приказ. Маг велел выдвигаться в путь дальше, а его ослушаться никто не решался.
– Думаю, следующая часть похода будет интереснее, – снова присоединившийся к наемникам Жан с улыбкой на лице взъерошил намокшие волосы.
– Ты о чем? – Уортимер последовал примеру напарника, стряхнув воду с короткого ежика волос.
– Тут образовалась группа недовольных таким положением дел. Они давно замыслили потихоньку слинять, но все никак не решались. Думаю, скоро они осуществят свой замысел, погода уж очень им благоприятствует.
– Тогда уверен, это будет интересное зрелище. Может, подойдем к ним поближе? А то я со скуки уже умираю, – пожаловался Вирт.
– Можно. Только нужно быть осторожными, чтобы нас не зацепили случайно.
Бернандель замедлил шаг. Оказалось, группа заговорщиков специально постаралась отстать от общей колонны. Но стражники, которым, по всей видимости, приказано было следить за новобранцами, словно за скотом, не давали им выпасть из общей кучи. Колин отметил пятерых заговорщиков, которые держались плотной группой. Им стражники уже неоднократно делали замечания пошевеливаться. Троица наемников Хайма шла чуть впереди этой пятерки.
Как ни старался Уортимер не упускать замысливших побег из виду, все-таки он пропустил момент начала всего действия. Услышав сдавленный крик, наемник обернулся. Он застал двух повалившихся стражников в различных позах, с торчащими рукоятками в лицах. Видимо, среди отморозков нашелся неплохой метатель ножей.
Пятерка тем временем удирала со всех ног в лес, который они миновали несколько минут назад. На лошади был один лишь маг, который ехал впереди. Он при всем желании не успеет их догнать.
– Неплохо придумано, – похвалил бывших случайных сослуживцев Гаспар. – Ставлю серебряный, они смогут уйти.
– Поддерживаю двумя, – подхватил его игру Жан. – Идеокритию нечего им противопоставить, а по лесу их искать можно будет хоть всю жизнь, если у мага нету следопытов. Колин, ты как? Не хочешь лишиться нескольких серебрушек, поставив против нас?
– Ну уж нет, я не дурак кидаться в заведомо проигрышное дело, – наемнику тоже понравилось недавно развернувшееся перед ними действие.
К этому времени пятерка добежала до кромки леса. Через секунду они скрылись в гуще деревьев. Совсем рядом послышался стук копыт лошади.
– Как солдаты? – первым делом поинтересовался Идеокритий у десятника, глядя на два безвольно лежащих тела.
– Мертвые, господин.
– Подай мне один из ножей, которыми их убили, – протянув руку, распорядился маг.
Десятник, немедля вытащив из ближайшего трупа нож, передал его магу. Тот, приняв его, повернулся к своему изуродованному слуге.
– Держи, – передал он ему очищенное дождем от крови оружие. – Кто видел, сколько их было?
– Пятеро, господин, – ответил один из стражников.
– Великолепно. Сейчас ты догонишь и убьешь их всех, после чего в доказательство принесешь мне по уху, отрезанному с каждого из них их же собственным ножом. На этом все, ступай.
Фауд, сорвавшись с места, понесся по следам беглецов.
– Мне кажется или у него скорость бешеной лошади? – ошеломленно прошептал друзьям Жан.
Расстояние до кромки леса, которое беглецы преодолели минуты за две, эта тварь пробежала всего секунд за тридцать.
– Честно, не знаю. Но явно нечеловеческая, – шепотом ответил ему Уортимер.
– Никто больше убежать не думает? А то давайте, пока есть возможность! Останавливать никого не буду! – перешел на крик Идеокритий. – Да и Фауда рядом нету, поэтому так будет даже веселее, дам вам фору. Ну? Совсем никто? Подумайте хорошенько! Как хотите, только потом не говорите, будто я вам не предлагал. Все, остановка окончена, двигаемся дальше.
Самоубийц среди новобранцев не нашлось, это радовало. Колонна двинулась дальше, оставив после себя на дороге два бездыханных тела. Видимо, произошедшее сильно разозлило мага, так как он задал такой темп, что уже через час взмолился даже бывалый десятник.
– Господин маг, нельзя ли немного помедленнее, – еле догнав мага, запыхавшись, начал он. – Фиг с этими отбросами, моих солдат жалко, мы ведь в полной экипировке.
Идеокритий ничего не ответил, тем не менее замедлив ход. Теперь идти стало легче. Еще этот не прекращающийся дождь начинал просто убивать. Все уже давным-давно промокли насквозь, при движении теперь постоянно слышалось хлюпанье сапог.
Так они прошли еще минут десять, когда их догнал Фауд. Он двигался с той же неимоверной скоростью, с которой погнался за беглецами. Казалось, он совсем не устал. Колин не смог расслышать, дышит ли тот вообще, хотя по всем канонам слуга должен был запыхаться, проделав на бегу такой путь.
В одной руке изуродованный держал кинжал, другая была сжата в кулак, но по подтекам крови и выступающим частям было ясно, он выполнил порученную ему работу. Подбежав к хозяину, слуга протянул к тому обе руки.
– Нож можешь выбросить, – Фауд исполнил приказ. – А вот это дай мне, я себе ожерелье сделаю, чтобы все видели, чем кончается неповиновение мне.
Забрав уши, маг начал продевать их в уже заготовленную веревочку, прокалывая их предварительно миниатюрным, размером с палец, кинжалом. Закончив свое импровизированное украшение, он тут же водрузил его на шею.
– Хочу предупредить, так будет с каждым, кто решится меня ослушаться. Но уже завтра к вечеру мы прибудем к Гринбергу. Я сдержу данное вам обещание, поэтому все, кто выживут в его захвате, получат по золотому и трофей в придачу, – Идеокрития тут же поддержал рев голосов.
Чего еще можно было ожидать от уличного сброда? Они за монету готовы были продать родственников, чего уж говорить о пятерых недавно убитых соратниках, на которых им стало плевать, лишь только речь зашла о деньгах.
– Ты посмотри, как возликовали. А ведь еще час назад каждый думал только о том, как смыться от того безумца. Теперь же все его поддерживают, – сплюнув, злобно бросил Жан.
– Деньги меняют людей, пусть даже пока лишь обещанные, – ответил Гаспар, с не меньшей неприязнью смотря на развеселившихся от обещаний людей.
– Но это будет завтра. Сегодня нам предстоит пройти еще немало, поэтому не будем медлить, – остудил пыл своих воинов Идеокритий.
– Чего, не поняли? Вперед! Продолжаем идти! – прокричал десятник, подгоняя людей.
Поход возобновился. Дождь лить перестал, лишь продолжая мелко накрапывать. Тем не менее колонна промокших замерзших людей продолжала свое движение к намеченной цели. Во время перехода нередко можно было наблюдать падение воинов, не удержавшихся на мокрой и вязкой земле.
Так, черепашьими темпами они прошли до вечера. Их надеждам не суждено было сбыться. Лишь они разбили лагерь на ночь, как дождь, уже сошедший на нет, возобновился с новой силой. В пяти наспех поставленных шатрах теперь ютились новобранцы. Хотя они были рассчитаны на двадцать человек, за неимением лучшего, в каждый из них забилось по тридцать-сорок новобранцев. Люди заняли весь шатер, не оставив места даже для прохода, поэтому, если необходимо было выйти, приходилось идти по спящим, стараясь найти между ними свободный кусочек пространства, куда можно будет поставить ногу.
– Завтра к вечеру мы подойдем к крепости, а я так ничего конкретного выяснить не смог. Сегодня пойду к магу, может чего удастся разузнать. Если меня схватят, то не пытайтесь меня освободить, с его тварью нам не справиться. В этом случае постарайтесь выжить и передать полученные сведения королю, – тихим шепотом объяснил сложившуюся ситуацию напарникам Жан.
– Ясно, – полусонно отозвались его подчиненные.
Им было плевать на то, о чем он им сейчас сказал. Они были наемниками. Могли искусно применять мечи в схватках, а вот сбор информации был не их конек, поэтому Гаспар с Колином не лезли в эти дела.
– Тогда на этом все, я пошел, – одевшись, Бернандель двинулся в сторону выхода из шатра.
– Осторожнее!
– Кому там приспичило!
Донеслись до наемников крики проснувшихся людей. В темноте среди кучи поваленных тел пройти, никого не задев, было невозможно. Ругань, доносившаяся вслед Бернанделю, была тому доказательством.