поднялись над ним, и Дьявол окликнул
следователя Васильева:
— Купсик!!!
'Вот это да!.. — подумал я. — Так вот ты каков, Купсик,
— птица с огненными глазами и когтями…'
— Га-го! — откликнулся Купсик Дьяволу.
— Почему ты без тела?! Мерзавец!.. — обрушился на него
тот. — Ведь мы же договорились, все, и только с телами
сегодня! Гадина! Я тебя!.. Гнида!..
— Остап Моисеевич, — взмолился Купсик. — У меня
обстоятельства!
Удав со старичком перешептывались, и ехидно растекались их
мясистые рты, змеились в улыбках. Зоя Карловна погладила
Дьявола по спине, от чего он немного разомлел и потерся своей
шершавой щекою о свое угловатое плечо. Екатерина подошла к
Купсику.
— Купсик, ты же нас всех подводишь! — возмутилась она.
— Ну, простите меня…
— Что, опять?! — крикнул на Купсика Дьявол.
— Да… — ответил Купсик.
— Напился, мерзавец! — зло сказал Дьявол. — А где тело
сейчас, небось в отделении оставил?! — спросил он у
подчиненного.
— Да нет, — ответил тот, — дома оно сейчас, в кресле у
камина.
— Хорошо, что не под забором! — воскликнула Екатерина.
Я не знаю, как бы наказали Купсика за его невыполнение
условия сегодняшнего вечера, но тут внимание всех
присутствующих в зале привлек влетевший, вернее, вбежавший в
зал художник моего кинотеатра! 'И этот здесь, -мыслил я. — Не
кинотеатр, а скопище оборотней!..'
Он быстренько уселся в заднем ряду, как и все остальные
тела принял позу расслабленную, но устойчивую, и уже через
несколько мгновений тоже вышел в Астрал, но принял форму своего
же физического тела, как и Екатерина. Художник поцеловал
Екатерину в носик, а та, в свою очередь, шлепнула его по
заднице. Потом художник поздоровался со всеми остальными и
низко кланялся каждому. Выглядел он привлекательно и даже
красиво: греческий нос, на подбородке — ямка, волосы кудрявые,
черные, глаза — голубые, ростом высок, фигура атлета.
— Магистр! — обратился художник к Дьяволу. — Я
должен тебе сообщить интересную вещь!
— Говори! — величественно повелел Магистр.
Но художник не стал говорить громогласно, приблизился к
Магистру и что-то нашептал ему в корявое ухо. На всякий случай,
проверить еще раз, не видят ли меня, я снова переместился над
экраном в тот угол, в котором висел с самого начала. Нет. Меня
не видели. После того как художник осведомил о чем-то Остапа
Моисеевича, тот громко вопросил:
— Где?!
— Где-то здесь! — насупившись, точно прислушиваясь,
определил художник. И мне стало немного не по себе висеть в
углу зрительного зала: возможно, что говорили обо мне, ведь не
исключено, что этот художник обладает астрально-энергетическим
'нюхом'! 'Может, покинуть зал?..' — подумал я, но уж больно
важно мне было разведать, чем сегодня будут заниматься мои
недоброжелатели, и тогда мне намного легче будет совладать с
ними на земном плане!..
— Купсик! — прикрикнул на провинившегося следователя
Дьявол.
— Га-го! — откликнулся тот.
— Лети в сорок пятую! — приказал Магистр.
— За Людочкой?! — обрадовался Купсик.
— За ней, Купсик, за ней! И быстро! — властно
распорядился Дьявол и чуть спокойнее добавил. — Важно не
опоздать…
— Пока все хорошо, — огласил художник, снова будто
принюхиваясь к чему-то. Купсик, обрадованный, крикнул:
'Адью!..' — и опять обернулся черной вороной и куда-то
стремительно, все так же, через оконное стекло, улетел… А все
астральщики в зрительном зале — замерли в ожидании. Где-то
через минуту ворона спланировала обратно через стекло в окне,
на то же кресло в центре зрительного зала. В клюве у нее
трепетало что-то серебристо-бесформенное.
И вот птица снова приняла астральный облик следователя
Васильева, и в руках, теперь уже у следователя, вместо прежней
серебристой бесформенности трепетало дымчатое облачко.
— Принес? — спросил негромко художник у следователя.
— Га-го! — подтвердил тот.
Магистр подошел к Купсику, отставил свою правую руку влево
и раскрыл ее ладонь широко по направлению к потолку зала, а
правую руку свою он выставил вперед и направил тоже раскрытой
ладонью на дымчатое облачко. Теперь облачко стало быстро расти
в объеме и вскоре приняло