правда, с помесью светло-коричневого и
коричневого, но и этого достаточно! Ты мешаешь кое-кому!..
— Я понимаю, — проговорил я. — Но почему же ты мне все
это выложила?
— Потому что ты — настоящий мужчина и поэт! И мне тебя
жаль… Они тебя погубят… Так задумано… Ведь все равно ты
где-то, да промахнешься, и тогда… — она замолчала. Я тоже
молчал…
— О чем думаешь? — через некоторое время спросила
ведьма.
— О Наташе… — ответил я.
— О той, что похоронили? — поинтересовалась Екатерина.
— Как — похоронили?! — подскочил я с подушки от
неожиданности.
— Да так!.. Как всех хоронят!
— А когда? Она же была жива?..
— С месяц назад, — сказал Екатерина и добавила,
припоминая. — Да ты как раз в Москве был, вот, на открытии…
— и больше она ничего не сказала, умолкнув. Но меня уже не
интересовало то, что им известно: где и зачем я был, я снова,
но опечаленно, лег на подушку.
— Красивая она была в гробу: лежала в подвенечном платье,
— вспоминала ведьма, будто и не для меня, а просто так, вслух.
— А дочь?! — опомнился я и всполошился. — А дочь? Ее
дочь жива?!
— Какая дочь?! — удивилась Екатерина.
Тихо я перевернулся лицом в подушку и проговорил про себя:
'Вот и все…'
Разговор с телом
Тело!..
Освободи меня, дай мне вольную!.. Я раб твой, крепостной
житель…
Мне все чаще и все нестерпимее хочется порою прикоснуться
к горизонту, погладить Луну, разбушевать океан или заглянуть по
ту сторону пространства, а ты, мое неуклюжее тело, — на это не
способно, и ты не позволишь мне этого сделать, потому что тебе
этого — не понять!..
Ты повелеваешь мне жить в своем одномерном пространстве,
где такая спрессованная теснота и духота, что с непостижимым
трудом едва вмещаюсь в тебя, и зачем же я в тебя втиснулся! Но
как только я начинаю протестовать и отвергать тебя, то ты, мое
тело, таешь и тускнеешь! И уверен, что если мне удастся
вырваться надолго из твоего заключения, а если повезет —
навсегда, то ты погибнешь, растворишься в пространстве моего
сознания!..
Вот почему я нужен тебе, и вот почему ты ежесекундно
привязываешь меня к себе страстью всех новых и все больших
ощущений! Ты хочешь, чтобы я забыл о Свободе, забыл о своей
Родине!..
А иногда, когда я совсем отчаиваюсь верить в удачу
покинуть тебя, я пробую распирать тебя, шевелиться в тебе, мое
тело — изнутри! И это, хоть нанемного, но открывает передо
мною иные возможности. И я начинаю ощущать: упругость твоих
мышц, тело, и прочность твоих костей!..
О! Мое тело! И тогда я хватаю в руки музыкальные
инструменты, и многие окружающие восторгаются, будто твоей
изумительной игре, тело; я принимаюсь ласкать женщину, и она не
нарадуется опять же тобою, тело!..
Каждый день ощущать твой соблазнительный вкус, мое тело, и
оставаться собою, это ли не мука!..
Все, все вокруг думают, что это ты такое красивое и
веселое, мое тело, что это ты поднимаешь тяжести и творишь
грациозные жесты, что это ты, и то — тоже ты…
А на самом деле — это я, и даже, когда ты якобы —
плачешь, плачу я, а не ты, мое тело!..
Но мало кто об этом догадывается!..
Отпусти меня, тело, дай мне вольную или я начну убегать из
тебя в 'самоволку'!..
И когда-нибудь уйду и не вернусь. Я раб твой.. Но почему
же это так?!
Ведь это я в тебе хожу, думаю, ем, сплю, целуюсь, а не ты
во мне!..
Ты должно служить мне!..
И я добьюсь этого, ты слышишь, тело?! А пока, уже тридцать
лет подряд, я сижу в твоей одиночной камере, в тюрьме твоих
страстных ощущений, и потому одинок океан и некому его
разбушевать так, как я смог бы это сделать, одинок горизонт, и
никто к нему не прикоснется, пока ты не отпустишь меня, тело, и
одинока Луна, и никто не погладит ее так, как это смог бы
сделать я…
И вот что еще удивительно: я стал замечать, что все люди
обязательно проходят через тюрьму!..
Одни проходят — застенки своего тела, а те, кого сильно
увлекают страсти твоих ощущений, тело, те, кто из-за этого
забывает о твоей телесной тюрьме, попадают в еще одну, земную
тюрьму людей, чтобы там, в теснине камеры, наконец-таки понять
и осознать свою истинную тюрьму, тебя, тело!..
Итак, я отсидел в тебе, мое тело, уже тридцать