— Ясно… — призадумался я, — и насколько это серьезно,
я хотел сказать — опасно?
— Смертельно… Может быть, и смертельно, — немного
смягчил он.
— Значит, степень опасности зависит от чего-то?
— Да, зависит.
— И вы мне можете сказать, от чего?
— Это не секрет… Ну, вот скажите: сможете ли вы
выдержать ряд испытаний?
— Каких испытаний?
— Скажем, вам будут угрожать — смертью, избиением,
тюрьмой, над вами будут издеваться, насмехаться. Вам не будут
верить, будут вкрадываться в вашу душу, выискивать в ней слабые
места и потом соблазнять женщинами, деньгами, горем, потерями
— опустошать. Пресыщать радостями и тут же отбирать их… и
еще многое и многое другое… Даже пьянство будет подавать вам
руку дружбы, хмельной откровенности. И в любом из того, что я
перечислил, вы вполне сможете утонуть навсегда, кануть в
иллюзию!
— Я не отношусь к категории людей, которые берут время на
обдумывание, — я согласен на любое из этих испытаний, —
сказал я.
— Если бы вы решили обдумывать, то это значило бы, что
это не ваш путь! — пояснил Саша.
— Это мой путь, я его выбираю!
— Хорошо… Но только учтите, что с такой же легкостью, с
какой вы согласитесь пойти этим путем, вам не сойти с него. Вы
сможете остановиться на каком-то этапе, чтобы потом снова
продолжить свое движение, но не более того!
— Потом, это когда? — спросил я.
— В следующем рождении, — пояснил Корщиков.
— А как надолго эти испытания?
— Это может продолжаться неведомое количество времени.
— Отчего же так?
— Оттого что здесь отсчет идет не на количество, а на
качество, — сказал Корщиков, и он добавил. — А еще, мне
хотелось бы сказать вам вот о чем: не ищите во мне
единственного учителя! Все зависит от вас самих, все содержится
в вас самих! Вся жизнь, весь мир — ваш великий учитель!.. Вот,
возьмите, хотя бы и нарочно, для начала, и с сегодняшнего дня
начните прислушиваться ко всему на свете, всматриваться во все
на свете, и, поверьте, если вы научитесь — воспринимать и
оценивать… Этого уже будет немало!..
— Ну, хорошо!.. Предположим, что я уже научился весьма
совершенно воспринимать и оценивать, и что тогда?
— Научиться воспринимать и оценивать — это первый этап,
за которым следует овладеть собственной реакцией и отношением к
воспринятому и оцененному, но и этого мало! Третий этап —
проявление реакции, вашего отношения вовне, в среду, можно
сказать — обратная связь… Вот тут-то и подстерегают вас
всевозможные испытания, о которых я уже упоминал…
— Господи, тогда как же несовершенен простой смертный, не
умеющий даже воспринимать и оценивать, я не говорю уже о его
реакции — она будет непредсказуемой! — ужаснулся я.
— Тут и зарыты все распри человечества, все его
конфликты, — сказал Корщиков.
— Но надо полагать, что правильно оценивать и реагировать
— это еще не все? — поинтересовался я.
— Да, и это еще не все! — подтвердил Саша, — но мне бы
не хотелось, как говорится, забегать вперед, — сказал он, —
всему свое время!
— Думаю, что вы правы, — согласился я.
— Надо же! — воскликнул Корщиков. — Вы интуитивно
делаете успехи.
— Я не заметил успехов, — сказал я, — если не секрет, в
чем они?
— Вы произнесли: 'Думаю'.
— Ну и что же?
— А то, что это хорошо!… Вам предстоит заменить слово
'хочу' на слово 'думаю', — определил Саша, — у вас эти
проблески уже появляются.
— Отчего же мне предстоит менять свой лексикон?
— Оттого, что 'думаю' — всегда изначально, а 'хочу' —
оно всегда вторично. Когда вы это поймете путем личного
истинного опыта, тогда вы со мной согласитесь осознанно. И все
ваши испытания в единый момент прекратятся, ибо вы будете
'думать', а не 'хотеть'!.. Но к этому вы придете все-таки путем
испытаний, и неминуемо!..
— Похоже, что испытания — это что-то вроде зловещих
тренировок, — сказал я.
— Да, это действительно тренировки, но только не
зловещие, а очистительные.
— Значит, надо переучиваться говорить?
— Ни в коем случае! Не надо специально браться
перестраивать свой лексикон.
— Вы же сказали, что мне это предстоит?
— Понимаете, Сережа, перестройка лексикона должна быть
внутренней.