Эта
двойственность, объемность моего зрения, ничуть не смущала
меня. Наоборот, казалось, что вот так я видел всегда!..
Где-то на уровне человеческого роста от земли, едва не
касаясь стройного тополя, радуга оборвалась, и мой взгляд
как-бы остановился, завис…
Я захотел пощупать ствол дерева, прикоснуться к ограде. Я
отчетливо видел глубокие трещины коры, острые наконечники
ограды, казалось, шарил по ним рукою, но понимал, что дрожащими
пальцами все-таки ощупываю подоконник!..
Земля внизу подо мной как-то картинно, всей плоскостью
пошатнулась, шевельнулся один из могильных холмов…
От испуга мои глаза как бы отпрянули назад, на середину
радуги. Я всмотрелся вдаль и вскоре увидел, как некий
крохотный, черный комочек клейко вскарабкался по тополю на
радугу и стал быстро увеличиваться в размерах, приближаться ко
мне. В следующее мгновение мои глаза были уже со мной, как бы
во плоти, и я отшатнулся за штору, чтобы меня не было видно.
В спичечную щель между шторой и стеной сквозь стекло я
рассмотрел черный силуэт человека, беззвучно шагающего по
радуге. Еще через несколько мгновений человек подошел вплотную
к моему окну и остановился, словно прислушиваясь. Немного
помедлив, он шагнул на подоконник осторожно, точно боялся, что
подоконник сделан из картона. Я затаил дыхание и замер,
мертвея…
Человек плавно спрыгнул с подоконника в комнату и, будто
зная, где я, резко повернулся ко мне лицом…
Я тут же узнал его. Это был Саша — друг моей юности. Но
он же давно умер?!
— Ты же мертвый! — выпалил я.
— Не кричи, — сказал он, — да, я действительно умер, но
ты же меня сам позвал.
Я постарался вспомнить, когда?.. В памяти что-то смазано
промелькнуло, но я так и не понял что и лишь неловко пожал
плечами в ответ.
— Ты позвал — я пришел…
И тут страх, доселе обуявший меня, исчез, испарился,
словно был сдут с меня какой-то неведомой вспышкой ветра, и,
подхваченный радостью, я бросился здороваться. Мы крепко пожали
друг другу руки. Приятно было, после стольких лет разлуки,
снова, плечо к плечу, заговорить с другом, и тут же я заговорил
о самом главном:
— Саша, есть ли Бог на свете?
— Я не могу тебе ответить на этот вопрос…
— И все-таки, ты мне ответь: есть ли Бог на свете?!
— Понимаешь… Как тебе ответить, — он словно подыскивал
подходящие слова…
— Да как есть, так и говори, — мне не терпелось услышать
эту великую тайну…
— Тьфу… — сплюнул Саша, — что ты сразу с такими
вопросами пристаешь! Мы с тобою столько лет не виделись, можно
о чем-нибудь и другом поговорить! — и он улыбнулся.
— Нет уж… Ты мне зубы не заговаривай! Я ведь тебя
серьезно спрашиваю.
— Хочешь, я тебе покажу, как мы живем? — перебил меня
Саша.
— Конечно хочу, покажи! — обрадовался я.
— Ну, пойдем со мной.
— Далеко?
— Спустимся во двор.
— Но ведь тебя увидят соседи. Ты же мертв. Будет
переполох!
— За это не волнуйся, идем…
Мы спустились по лестничной клетке и оказались во дворе.
Яркий солнечный день обступил нас со всех сторон. 'Но ведь
сейчас ночь…' — мысленно возразил я сам себе и тут же забыл
об этом, потому что удивился еще больше, навстречу мне шла
соседка Вика. Я поздоровался с нею, но она как-то особенно
плавно проплыла мимо, совершенно не обратив на меня внимания…
А ведь мы не так уж безразличны друг другу!
— Это что за чертовщина?! — возмутился я и вслух
обвинительно окрикнул девушку: — Вика!.. — Но она продолжала
удаляться, не оборачиваясь. — Вика… Вика! — выкрикнул я
раздраженно. Однако девушка уже скрылась в подъезде.
— Ты опять кричишь, — подчеркнул Саша. И тут я
распсиховался.
— Но это же невероятно! Пройти мимо! Почему она не
поздоровалась?
— Посмотри вокруг повнимательнее, — спокойным тоном
предложил Саша. — Мы живем так же, как и вы. Только вы нас не
видите и не ощущаете…
Я зло и недоверчиво огляделся по сторонам. И
действительно: прямо на футбольном поле нашего двора стояли
какие-то ветхие хижины.
'Что за хлам навезло сюда домоуправление?' — подумалось
мне.
Повсюду бегали полуголые детишки. У одной из хижин сидели
на деревянной лавке старики в белых полотняных