Наташей, как своим произведением, прикасался к ее
удивительным изгибам плеч. Я словно вылепливал Наташино тело!
Я вылепливал черты ее лица, утонченную шею, гладил
послушные руки. Я вылепливал ее смуглые груди.
В пляшущих тенях комнаты лицо у Наташи то вспыхивало
солнечным светом, то выразительно заострялось. Наташа чутко
улавливала и обвивала полудетскими руками каждое движение любви
и наслаждалась им. Ей все было приятно и необходимо. Она ничего
не отпускала от себя! Даже сладкие стоны свои она глубоко
вдыхала в себя, и они отзывчиво пружинили по всему ее телу.
Мы оба поглощены одним наслаждением…
Время сомкнулось над нашими головами. Теперь мы лежали
рядом, а вся остальная жизнь суетилась там, за ворохом
серебристых бликов на потолке, за распахнутым окном во
Вселенную Земли.
Знакомство
Давно прошло выступление агитбригады перед парткомом
бетонного завода. Аню приняли в партию. Потом я еще несколько
раз встречался с ней, разговаривали о многом, но в основном о
проблемах психологии. Были и загадки, и таинственные намеки в
ее словах, от которых я, бывало, не мог долго уснуть по ночам.
Потом некоторое время мы не виделись и даже не звонили друг
другу.
И вот в моем рабочем кабинете раздался телефонный звонок,
в трубке послышался голос Ани:
— Здравствуй, директор!
— Здравствуй, — обрадовался я.
— Узнаешь? — спросила Аня так, словно: 'Еще не забыл!'
— Еще бы, сразу узнал. Что так долго не звонила?
— А почему ты не звонил?
— Я?
— Ну ладно, не выпутывайся! Значит, так было лучше! —
помогла моему замешательству Аня и добавила. — Я теперь на
другой работе!
— Что? — словно опомнился я. — Приняли во Дворец
Здоровья?
— Да, можно поздравить. Я теперь психофизиолог Областного
Дворца Здоровья! — выкрикнула в трубку Аня.
— Ба! — воскликнул я. — Да ты умница! Ну, знаешь, с
тебя причитается!
— Банкет не обещаю, но в гости очень даже приглашаю!
Милости просим во Дворец моей мечты! Я работаю в паре с
удивительным человеком. Да ты уже с ним заочно знаком!
— Что-то не припомню…
— А философские рассказы? — подсказала Аня.
— Корщиков?!
— Он самый, собственной персоной!
— А когда можно будет к тебе подъехать?
— Да завтра вот и приезжай, если сможешь, комната
шестьсот двенадцатая.
— Во сколько?
— А во сколько тебе удобно?
— Я завтра же возьму отгул, буду свободен весь день.
— Хорошо. Тогда тебе лучше всего подъехать часикам к
одиннадцати, устроит?
— Устроит. Как штык буду!
— Ну, тогда до завтра?
— Всего хорошего, Аня!
В трубке послышались короткие гудки…
На следующий день на шестом этаже Областного Дворца
Здоровья в одиннадцать часов я постучал в комнату 612, немного
постоял у двери, несколько раз прочел табличку 'Психофизиологи'
и постучался еще раз.
Директора не любят долго ждать, если ожидание касается
лично их. Они избалованы тем, что обычно ожидают их, а не
они…
Не дожидаясь приглашения, я приоткрыл дверь и заглянул в
помещение. Кстати, до сих пор не пойму, почему во многих
зданиях такие коридоры: без окон, длинные, с низким потолком —
это, наверное, от духовной закрепощенности, низменности чувств
и помыслов, — червяку не нужен простор и грация, он ползает по
отверстию, облегающему его тело; это тебе не храмы и дворцы с
высоким потолком, где человек возвышался духом своим; экономя
на стройматериалах, с каждым новым подобным зданием теряем
высокую душу; такие низкие потолки, и это во Дворце Здоровья,
во Дворце!..
В безоконном коридоре желтели электрические полусумерки, а
тут вся комната вспыхнула ярким дневным светом! В комнате было
тесно. Плохо соображая, ослепленный, я едва разобрал силуэты
двух людей в белых халатах.
Они сидели лицом к лицу у окна за полированными столами,
сдвинутыми вплотную друг к другу.
— Можно? — спросил я.
— Входите, — послышался голос какой-то девушки.
Я робко шагнул в комнату, словно из-за кулис на крохотную
любительскую сцену, и сразу же почувствовал себя исполнителем
главной роли.
— Надя, это ко мне, — словно напомнив о чем-то
договоренном, объявился негромко второй голос, тоже голос
девушки, но я его сразу узнал: это