— Да вот так! Нет! Пойдемте со мной, сами убедитесь!
Мы вышли на площадь. И действительно, рекламные стенды
были пусты. Щитов с рекламой на завтрашний кинофильм не
оказалось и в мастерской художника. Не оказалось художника и
дома, который стоял напротив кинотеатра: как выяснилось, он
уехал на пару дней к родителям в деревню. Я был разъярен, но
старался не очень-то показывать себя с этой стороны…
Затравленный криками Палыча, я, словно зверек, поскорее юркнул
в свой кабинет. Надо было срочно найти любого другого
художника, но реклама должна была быть вывешена сегодня, ибо
завтра будет невероятный скандал, и я его уже предчувствовал. Я
обзвонил всех своих знакомых. И все-таки мне удалось за десять
рублей, за свой счет, конечно же, договориться с одним знакомым
моего знакомого. Последний приехал буквально через полчаса и
тотчас приступил к написанию рекламы.
'Ну, погоди, — думал я о своем художнике. — Приедешь ты
из деревни, я тебе устрою!..'
Раздался телефонный звонок. Я поднял трубку и постарался
как можно спокойнее произнести:
— Алло…
— Алло, — отозвались в трубке, — это директор
кинотеатра?
— Да, директор у телефона.
— Сергей Александрович! — в приказном тоне прозвучал
голос какой-то женщины в трубке. — Вы творите у себя в
кинотеатре, что хотите! Это — безобразие и произвол!
— Извините, — сдержанно сказал я, хотя внутри у меня уже
снова все заклокотало и тоже хотелось орать в ответ, — а с кем
я говорю? — совсем на пределе сдержанности спросил я.
— Это вам звонит главный бухгалтер кинопроката, — снова
проорал в трубке женский голос.
— Не кричите, пожалуйста, — попросил я, — объясните, в
чем дело?..
— Мне с вами больше некогда объясняться! Придете и все
узнаете! — в трубке послышались отрывистые, короткие сигналы
зуммера…
'Да, сумасшедший все-таки денек у меня сегодня', —
подумал я.
— Что за чертовщина! — не выдержал я и выкрикнул вслух,
и крепко ударил кулаком по столу! Дверь в кабинет открылась,
вошла уборщица Лидия Ивановна.
— Вы свободны, Сергей Александрович? — кротко и печально
спросила она.
— Да, проходите, пожалуйста, Лидия Ивановна, садитесь…
— Что это вы стучите так громко в кабинете, ремонтируете
что, может, помочь в чем? — искренне спросила она.
— Да, ремонтирую, — сказал я, — свое настроение
ремонтирую — кулаком по столу.
— Не обращайте внимания на Палыча. Он тридцать лет здесь
работает, — присаживаясь на стул, сказала Лидия Ивановна, —
сами понимаете — чувствует себя хозяином. Столько уже
директоров видел — сколько непутевых! Я не оправдываю его, —
мужик он, конечно, скверный, противный и насмешливый, но дело
свое знает хорошо. Аппаратура у него всегда в порядке, и в
кинопрокате его уважают за это.
— Да, во всем этом я убедился, хотя работаю у вас в
кинотеатре всего-то четыре месяца! — сказал я и закурил
сигарету.
— А художник, — сказала Лидия Ивановна, — он и раньше
частенько подводил нас с рекламой. Просто последние месяцы он
нового директора побаивался, вас… А теперь, видать по всему,
— акклиматизировался!..
— Ну, я-то тут при чем? При мне-то он в первый раз
выкинул подобное! Зачем же на меня сразу орать? Да еще при всех
работниках, — подрывать авторитет руководителя…
— Ваш авторитет, Сергей Александрович в том, что вы
молодцом, нашли выход из положения, реклама-то пишется!
Перетрется — мука будет… Не расстраивайтесь…
— Может быть вы и правы, Лидия Ивановна. Поживем —
увидим! Как говорится: жизнь, она покажет… — я потушил
сигарету.
Во время разговора с уборщицей меня одолевало желание
узнать, в какую больницу положили Наташу. Это желание
находилось где-то неподалеку от моей раздражительности, как
спасательный круг. Я все думал, как начать разговор в этом
русле.
— А что, с Наташей, вашей соседкой, действительно, что-то
серьезное? — спросил я.
— Кровоизлияние, Сергей Александрович! Шутка ли! Такая
молоденькая! — и Лидия Ивановна снова опечалилась. Мне было
неловко продолжать разговор, но я все же спросил:
— А в какую больницу ее отвезли?
— Не знаю, — ответила задумчиво Лидия Ивановна, она
думала о чем-то сокровенном и смотрела