олень подошел ко мне и сделал то, что он сделал, то я был
вынужден понимать это как разговор.
— Это объяснение магов? — Нет это мое объяснение тебе. Но оно не
противоречит объяснению магов. Его заявление бросило меня в состояние
умственного возбуждения. На некоторое время я забыл о крадущейся бабочке и
даже забыл записывать. Я попытался перефразировать его заявление, и мы ушли
в длинное обсуждение рефлексирующей природы нашего мира. Мир, согласно дону
Хуану, должен соответствовать его описанию. Это описание отражает себя.
Другим моментом его разъяснения было то, что мы научились соотносить
себя с нашим описанием мира в терминах того, что я назвал «привычки». Я ввел
то, что считал более всеобъемлющим термином «намеренность» — свойство
человеческого сознания посредством которого соотносятся с объектом или
намереваются иметь этот объект в таком именно виде.
Наш разговор вызвал крайне интересное рассуждение. Будучи рассмотренным
в свете объяснений дона Хуана, мой «разговор» с койотом приобретал новые
черты. Я действительно намеренно вызвал «диалог», поскольку я никогда не
знал другого пути намеренной коммуникации. Я также преуспел в том, чтобы
заставить его отвечать описанию, соответственно которому коммуникация
происходит через диалог. И, таким образом, я заставил описание отразиться.
Я испытал момент огромного подъема. Дон Хуан засмеялся и сказал, что
быть до такой степени тронутым словами, это другой аспект моей глупости. Он
сделал комический жест разговора без звуков.
— Мы все проходим через одни и те же фокусы, — сказал он после длинной
паузы. — единственный способ преодолеть их состоит в том, чтобы продолжать
действовать как воин. Остальное придет само собой и посредством себя самого.
— А что остальное, дон Хуан? — Знание и сила. Люди знания обладают и
тем и другим. И в то же время никто из них не сможет сказать, каким образом
они их приобрели за исключением того, что они неуклонно действовали как
воины, и в определенный момент все изменилось.
Он взглянул на меня. Казалось, он был в нерешительности. Затем он
быстро встал и сказал, что у меня нет иного выхода, как продолжить свое
свидание со знанием.
Я ощутил озноб. Мое сердце начало колотиться. Я поднялся, и дон Хуан
обошел вокруг меня, как бы рассматривая мое тело со всех возможных углов. Он
сделал мне знак сесть и продолжать писать.
— Если ты будешь слишком испуган, то ты не сможешь провести свое
свидание. Воин должен быть спокоен и собран и никогда не ослаблять своей
хватки.
-я действительно испуган, — сказал я. — бабочка или что иное, но что-то
там лазает по кустам.
— Конечно, — воскликнул он, — мое возражение состоит в том, что ты
настойчиво считаешь это человеком, точно также, как ты настойчиво думаешь,
что разговаривал с койотом.
Какая-то часть меня полностью поняла, что он хочет сказать. Был,
однако, другой аспект меня самого, который не отступался и, несмотря на
очевидное, накрепко прицеплялся к рассудку.
Я сказал дону Хуану, что его объяснения не удовлетворяют мои чувства,
хотя интеллектуально я полностью согласен с ним.
— В этом слабая сторона слов, — сказал он подбадривающе. — Они всегда
заставляют нас чувствовать себя просвещенными, но когда мы оборачиваемся,
чтобы посмотреть на мир, то они всегда предают нас, и мы кончаем тем, что
смотрим на мир так же, как всегда это делали, без всякого просветления. По
этой причине маг старается больше действовать, чем говорить. И как следствие
этого, он получает новое описание мира. Новое описание,где разговор не
является очень уж важным, и где новые поступки имеют новые отражения.
Он сел рядом со мной, посмотрел мне в глаза и попросил меня рассказать
о том, что я действительно видел в чапарале.
На секунду меня охватила полная неопределенность. Я видел темную фигуру
человека, но в то же время, я видел, как эта фигура превратилась в птицу.
Таким образом я видел больше, чем мой рассудок давал мне возможным считать
вероятным. Но вместо того, чтобы отбрасывать свой рассудок совершенно,
что-то во мне выбрало отдельные части моего опыта, такие как размер и общие
очертания темной фигуры и удержало их как разумную возможность, выбрасывая в
то же время другие части, вроде того, что темная фигура превратилась в
птицу. Таким образом я убедил себя, что видел человека.
Дон Хуан расхохотался, когда я выразил свои затруднения. Он сказал,что
рано или поздно объяснение магов придет ко мне на помощь и тогда все сразу
станет совершенно ясным. Без необходимости быть разумным или неразумным.
—