необходимо? — спросил я.
— В твоем случае — было. Однако есть другие типы людей, которые,
кажется, не нуждаются в этом. Он стоял рядом со мной, глядя на верхушки
кустов с левой стороны дома. Затем он опять сел и заговорил об Элихио, своем
другом ученике. Он сказал, что Элихио воспользовался психотропными
растениями только один раз с тех пор, как стал его учеником, и однако он
продвинулся даже более далеко, чем я.
— Быть чувствительным — естественное состояние некоторых людей, —
сказал он. — ты, также как и я, в эту категорию не входишь. В конце концов
чувствительность значит очень мало.
— Но что же тогда значит много? — спросил я. Казалось, он искал
подходящий ответ. — Имеет значение то, чтобы воин был неуязвим, — сказал он
наконец. — но это лишь способ говорить. Способ вертеться вокруг да около. Ты
уже выполнил ряд задач магии, и я верю, что пришло время отметить источник
всего того, что имеет значение. Поэтому я скажу, что для воина имеет
значение прибытие к целостности самого себя.
— Что такое целостность самого себя, дон Хуан?
— Я сказал, что собираюсь только отметить это. В твоей
жизни еще очень много свободных концов, которые ты должен связать
прежде, чем я должен поговорить о целостности самого себя.
Здесь он закончил наш разговор. Он сделал знак руками, показав, что
хочет остановить мои разговоры. Кто-то или что-то явно находилось
поблизости.Он склонил голову налево, как бы прислушиваясь. Я мог видеть
белки его глаз, когда он остановил их на кустах, находившихся слева за
домом. Несколько секунд он внимательно слушал, а затем поднялся, подошел ко
мне и прошептал мне на ухо, что нам нужно уйти из дому и отправиться на
прогулку.
Здесь что-нибудь не так? — спросил я шепотом. — Нет, все так. Все
совершенно в порядке.
Он повел меня в пустынный чапараль. Мы шли около получаса, затем пришли
к небольшому круглому участку, на котором не было растительности. Пятнышко
около четырех метров в диаметре, где красноватая земля ссохлась и была
совершенно ровной. Не было однако никаких признаков, что это машины очистили
и выровняли участок. Дон Хуан сел в центре того участка лицом к юго-востоку.
Он указал на место в полутора метрах от него и попросил меня сесть там лицом
к нему.
— Что мы собираемся сделать? — спросил я. — Сегодня вечером у нас здесь
свидание, — ответил он.
Быстрым взглядом он осмотрелся в окрестностях, поворачиваясь на месте
до тех пор, пока не стал вновь смотреть на юго-восток.
Его движения испугали меня. Я спросил его, с кем же это свидание?
— Со знанием, — сказал он. — скажем так, что знание кружит вокруг нас.
Он не дал мне уцепиться за такой загадочный ответ. Он быстро изменил
тему, и шутливым тоном велел мне быть естественным, то есть записывать и
разговаривать так, как если бы мы были у него дома.
Что больше всего давило мне на ум на этот раз, так это то живое
ощущение, которое я имел шестью месяцами раньше, разговаривая с койотом. Это
событие означало для меня, что я впервые мог визуализировать или воспринять
через свои органы чувств и в трезвом состоянии то описание мира, которое
делают маги.
— Мы не собираемся уходить в рассуждения о занятиях подобного рода, —
сказал дон Хуан, услышав мой вопрос. — тебе нельзя посоветовать
индульгироваться, концентрируя свое внимание на прошлых событиях. Мы можем
касаться их, но только поверхностно.
— Но почему это так, дон Хуан? — У тебя еще недостаточно личной силы
для того, чтобы искать объяснения магов. — Значит есть объяснение магов?
— Конечно, маги — люди. Мы — создания мысли. Мы ищем разъяснений.
У меня было такое впечатление, что основным моим недостатком было
искать объяснения.
— Нет. Твой недостаток в том, что ты ищешь подходящих объяснений.
Объяснений, которые подойдут к твоему миру, против чего я возражаю, так это
против твоей рассудочности. Маг тоже объясняет все вещи в своем мире, но он
не такой окаменелый, как ты.
— Каким образом я мог, прийти к объяснению магов? — Накапливая личную
силу. Личная сила заставляет тебя очень легко соскользнуть в объяснение
магов. Это объяснение не является тем, что ты называешь объяснением. Тем не
менее оно делает мир и его чудеса, если не ясными, то по крайней мере менее
пугающими. Это должно быть сущностью