Культура Идолов
Кое–что, приближающее к священному безмолвию и хранению помыслов, сведению ума в сердце, что является и соответствует понятию «иерей–рок». Рок, как протест, отрицание (апофатика), противостояние; иерей–рок, как противостояние рассеиванию ума («как пшеницу» Лук.22:31), сосредоточение на единственно важном – на созерцании умом ума; движение массовой культуры в сторону уединённой исихии (молчания) при отсечении всех остальных интенций, поход к антропологической границе с критическим анализом и проверкой всех предыдущих и возможных мнений по интересующему вопросу. Отсюда некоторые исследования могут казаться насмешкой или даже кощунством над тем, что для кого–то это является незыблемым авторитетом, но при тщательном рассмотрении далеки от безупречности. Первичным постулатом, кредо, иерей–рока можно считать слова Михаила Борзыкина (гр. «Телевизор»)
«Не хочу Тебя выдумывать сам
Не хочу Тебя знать по святым писаньям.
Стоя на коленях, стоя в грязи,
Кричу Небесам: КТО ТЫ?»
Но при всём при том личный опыт и результаты так или иначе сверяются с опытом предыдущих поколений, даже помимо воли т.к. связь времён хотя бы маломальски, но остаётся в Вечности. Истина и Заблуждения во все времена остаются одни и те же.
Пример критического анализа:
Равноапостольные Константин и Владимир вопреки общему мнению видеть в античных статуях вместилище бесов прияли их и культивировали как высокое произведение искусства: «Интересно, что мы вновь видим, сколь неравнодушен святой Владимир к искусству, хотя теперь речь идёт о языческой скульптуре. Но, вероятно, князь был одарён очень тонким художественным чутьём. И он, вчерашний язычник, только что крещёный, уже способен абстрагироваться от языческой основы эллинского искусства, видя в корсунских статуях именно художественные шедевры, а не идолы. Вспомним, что и святой равноапостольный император Константин, основав Новый Рим – Константинополь, отовсюду свозит в эту новую, христианскую столицу империи шедевры античного искусства, одновременно украшая город многочисленными христианскими храмами. Поразителен культурный кругозор Владимира. Ему абсолютно чуждо ханжество, нередко проявляемое неофитами. Он воспринимает православную греческую культуру как эталонную для Руси, даже в комплексе с такими тонкими нюансами, как отношение к античному наследию» (В. И. Петрушко. История Русской Церкви. –М.: ПСТБИ, 1999. с. 10). Очень похоже на то, как после революций 17–го года 20 века в России верующие, проникая в аппарат власти, ради сохранения культовых принадлежностей настаивали на сохранении храмов, икон и т.д. в качестве культурного наследия и ценностей, благодаря чему мы и можем пользоваться ими ныне. На днях возвращают в том числе Оранскую Божию Матерь в Оранский монастырь из Нижегородского музея. При всём при том Владимир отверг славянскую культуру и отказался видеть «высокое искусство» в славянских идолах: «Родственники Владимира, то есть бывшие жены, сыновья и прочие, ближайшие его советники и другие близкие Владимиру люди, вероятно, крестились в церкви Св. Василия. Эта первоначально деревянная церковь была одной из первых построена равноапостольным князем в Киеве. Освящена она была во имя святого Василия Великого, имя которого принял святой Владимир при крещении. Поставили этот храм на месте прежнего капища Перуна, ещё недавно украшенного по приказу князя новым идолом. Теперь же истукан был низвергнут, позорно, с символическими побоями, совлечен на берег Днепра и пущен вниз по течению, причем князь велел провожать языческую мерзость вплоть до порогов, отталкивая идола от берега шестами. Понятно, что в сознании новокрещёного князя идол напрямую связывался с вместилищем бесов» (там же). На лицо пристрастность к греческой культуре в ущерб родной – «огречивание» сознания неофита, а так же двойной стандарт. Но воздержусь от конечных выводов и суждений, ограничиваясь констатацией, потому что в пределе выхода из истории, требуемом исихазмом, должно отказаться от любых «культурных ценностей».
30.03–04.04.2005.
Оранский монастырь – Дзержинск