Большинство людей не знают, зачем мы восстанавливаем храмы и строим новые. Они думают, что для того, чтобы поставить свечечку, написать записочку. В общем, справить свои религиозные нужды. Прямо какой–то туалет, где все кому не лень справляют похожую нужду. И вот эти люди, переступив порог храма, где ждали, что с ними здесь будут сюсюкаться, утешать при потере близких или ещё какие сопли утирать, да поддакивать, сталкиваются с бабушками, которые не дают ставить эти самые насущные свечи самим и кричат на них. А тут ещё и священник на исповеди, куда они, эти «с крестиками» на шеях, заглянули рассказать про то, как им плохо живётся с мужем и сыном пьяницей и дочерью меняющих мужей каждые полгода, кричит на неё и прогоняет прочь, обвиняя бедную захожанку в том, что сама не понимает, о чём лопочет и вместо того, чтоб каяться, бить себя в грудь и оплакивать свою похотливую в гордыне душу производит типичный донос на своих близких. И вот, убегает такой номинально–статистический православный из храма и зарекается больше не ходить в это заведение, потому что там бабушки злые и священники дураки. В одном случае таковые из храма идут в секту, где им подпоют о их не лёгкой и неординарной судьбе, в другом ползут к чародею, где тот расскажет, кто из соседей виновен в её сиротливости и за стошку за сеанс, которых должно быть не менее трёх, семи, десяти, двенадцати… пообязуется развеять злые чары, а вредителя наказать. Аминь.
А я все эти байки про злых церковных старушек слушал, слушал от потерявших лик Христов не только в душе, но и на теле – лица у них препротивнейшие, надо сказать, и всё больше проникался любовью к милым моим матерям, привязанным к подсвечникам, словно сторожевые псы, лающих на случайных прохожих, как бы говоря тем самым: «не сюда, не сюда, иди мимо, это здесь не главное, думай, смиряйся, терпи, не шевелись, замри, подумай, помолись, а не свечками молитву убивай, свечки мы сами воткнём, это механика, вторичная деталь, палец на теле, а не голова». Странно мне: как этого не слышат жалобщики?!