Дон Хуан сказал, что наш маневр с пылевым облаком смутил ягуара, дав
ему сенсорную информацию о чем-то таком, чего мы еще не использовали. Мы
не смогли развить реального чувства поднимания пыли, хотя наши жизни и
зависели от этого.
— Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь, — пожаловался я.
Напряженность начинала действовать на меня. Мне с трудом удавалось
концентрироваться. Дон Хуан объяснил, что человеческие чувства подобны
горячим или холодным потокам воздуха и могут легко обнаруживаться
животными. Мы как бы отправители, а ягуар — получатель. Какими бы ни были
чувства, переживаемые нами, они находят свою дорогу к ягуару. Или, скорее,
ягуар читал любые чувства. В случае маневра с пылью чувство, которое мы
имели об этом, было из ряда вон выходящее, поэтому оно создало только
вакуум у получателя.
— Другим маневром, продиктованным безмолвным знанием, будет топание
по грунту, — сказал дон Хуан.
Он взглянул на меня, как бы ожидая моей реакции.
— Сейчас мы пойдем тихим шагом, — сказал он. — и ты будешь топать по
земле, как десятиметровый великан.
Наверное, у меня была глупая физиономия, тело дон Хуана затряслось от
смеха.
Подними облако пыли своими ногами, — приказал он мне. — чувствуй себя
огромным и тяжелым.
Я попытался и тут же подхватил чувство массивности. Пугливым тоном я
заявил, что его сила убеждения была невероятной. Я действительно
чувствовал себя гигантским и свирепым. Он заверил меня, что мое чувство
величины ни в коей мере не было продуктом его убеждения, но являлось
результатом перемещения моей точки сборки.
Он сказал, что люди древних времен стали легендарными из-за того, что
благодаря безмолвному знанию они знали о силе, получаемой с помощью
передвижения точки сборки. В уменьшенном масштабе маги повторяют основные
пункты древней силы. Благодаря движению своих точек сборки они могут
манипулировать своими чувствами и изменять вещи. Я изменил ситуацию,
почувствовав себя огромным и свирепым. Чувства, обработанные таким
образом, называются 'намерением'.
— Твоя точка сборки уже переместилась еще чуть-чуть, — продолжал он.
— теперь ты находишься в позиции, где ты либо потеряешь полученное, либо
заставишь свою точку сборки выйти за то местоположение, где она находится
сейчас.
Он сказал, что, вероятно, каждый человек в нормальных жизненных
условиях в одно или другое время имеет возможность уйти от пут
условностей. Он подчеркивал, что не имеет в виду социальные условности,
которые связывают наше восприятие. Минуты восторга может хватить для
сдвига наших точек сборки и ликвидации наших условностей. Точно так же и с
моментами испуга, болезни, гнева или горя. Но обычно, в момент, когда у
нас есть шанс сдвинуть наши точки сборки, мы становимся испуганными. В
игру вступает наш религиозный, академический, социальный фон. Он убеждает
нашу безопасность вернуться в стадо, возвращая наши точки сборки к
предписанной позиции, позиции нормального жития.
Он сказал мне, что все мистики и духовные учителя, которых я знал,
поступали следующим образом: их точки сборки сдвигались либо с помощью
дисциплины, либо случайн