I.11 Единство
Знаменитый философ XX века И.А.Ильин говорил: «Человек не гриб и не лягушка: энергия его организма, его «соматического я», дана ему для того, чтобы он тратил и сжигал его вещественные запасы в духовной работе».
Некоторые современные прогрессивные учёные рекомендуют придерживаться Правил, по которым каждый сможет строить свою жизнь:
… Никто не может рассчитывать на неизменный успех, пока не начнёт познавать себя, чтобы увидеть истинную причину всех своих ошибок.
… Он должен всегда помнить, что все беды, все проблемы, все причины болезней человека находятся в нём самом.
… Сила исцеления – это «…организованное знание, выраженное посредством сердечных усилий».
По мере работы человека над собой, по мере его духовного роста происходит всё большее расширение и развитие его сознания.
Сознание – это структура, позволяющая духу управлять телом.
Бессмертный Дух через структуру сознания взаимодействует с окружающей реальностью. Но есть также взаимодействие между телом и клетками этого тела. Это взаимодействие тоже осуществляется сознанием, но это уже клеточное сознание. В широком смысле сознание – это структура, объединяющая духовно-душевную и физическую материю.
Сатпрем писал – мы считали себя жалкими, отделенными друг от друга – один человек плюс другой среди отдельных предметов. Такое разделение было необходимо нам для того, чтобы вырасти под своей скорлупой – в противном случае мы остались бы недифференцированной (неразличимой) частью вселенской плазмы, членами стаи, не обладающими собственной жизнью. Благодаря этому разделению мы стали сознательными. Но до сих пор мы сознательны не полностью – и мы страдаем- страдаем от своей отделенности – отделенности от других, отделенности от самих себя, отделенности от предметов, от явлений – от всего, потому что мы находимся вне такой точки, где все встречается.
Единственный способ исправить все – это вновь обрести сознание и это очень просто.
Есть только один источник.
Этот источник есть совершенство Истины,поскольку это – единственное, что понастоящему существует.
Проявляя себя вовне, разбрасывая себя и рассеивая, оно создало то, что мы видим, оно создало множество прекрасных и блистательных, хотя и крохотных умов в поисках того, чего они пока не нашли, но они могут найти это, потому что то, что они ищут – внутри них. Средство исцеления находится в сердце болезни (говорила Мать в одной из бесед с детьми Ашрама (цитирование по Сатпрему).
И далее узнаем, что когда мы доросли до того, чтобы понять и признать, что все приходит к нам извне – из Жизни, более великой, чем наша жизнь, из Разума и Материи более обширных, чем наши, – из всеобщих, – тогда приходит время сознательно стать тем, кем мы, не сознавая того, были всегда – всеобщей Личностью: Зачем тебе ограничивать себя? Чувствуй, – что ты находишься во всем, что прошло, во всем, что происходит сейчас и во всем, что прокладывает себе дорогу к становлению. Ибо ты – бесконечен, и вся эта радость доступна тебе (The Superman, цит. По Сатпрему).
Истинное знание достигается не размышлением – говорил Шри Ауробиндо. – Оно есть то, чем вы являетесь оно есть то, чем вы становитесь. Не будь этой скрытой тождественности, этого тотального единства, лежащего в основе всего сущего, мы были бы не способны обладать хоть каким-нибудь знанием о мире и о существах. Рамакришна, кричащий от боли и истекающий кровью при виде ран буйвола, которого хлестали бичом у него на глазах, медиум, который определяет местоположение спрятанного предмета, йогин, излечивающий болезнь ученика, который удален на сотни миль от учителя, или Шри Ауробиндо, не позволяющий циклону проникнуть в его комнату, – это лишь несколько поразительных иллюстраций естественного явления, ибо естественным является не разделение, не различия, а неделимое единство всех вещей. Если бы существа и предметы отличались бы от нас, были бы действительно отделены от нас, если бы мы в сущности своей не были бы этим циклоном или буйволом, спрятанным предметом или больным учеником, то мы не только не смогли, бы воздействовать на них, чувствовать их или познавать, но они просто были бы невидимы и не существовали бы для нас. Только подобное может знать и ощущать подобное, только подобное может воздействовать на подобное. Мы можем познать лишь то, чем мы являемся: Разум нельзя научить ничему, что бы уже не было заключено в качестве потенциального знания в разворачивающейся душе творения. Таким образом, и все совершенство, на которое способен внешний человек, – это только реализация вечного совершенства Духа внутри него. Мы познаем Божественное и становимся Божественным потому, что уже является им по своей скрытой природе. Всякое обучение – это раскрытие (revealing – откровение), всякое становление это развертывание. Обретение себя – это тайна; самопознание и растущее сознание – это средство и процесс. (The Synthesis of Ioga, 20:48 цит. по Сатпрем).
Недостаточно описать открытие Шри Ауробиндо, мы должны также узнать, каким оборазом мы можем сделать его доступным для себя. Но вряд ли можно начертить диаграмму и сказать: „Вот – путь», потому что духовное развитие всегда приспосабливается к природе каждого индивидуума, – и это правильно, ведь мы изучаем себя, а не иностранный язык, а двух одинаковых натур не бывает: Идеал, который я ставлю перед нашей йогой, не налагает никаких пут ни на духовную жизнь, ни на устремления. Духовная жизнь невозможно сформулировать в виде каких-то жестких определений или связать фиксированными ментальными правилами, она представляет собою широкое поле эволюции, беспредельное царство, которое потенциально шире, чем всe царства, находящиеся ниже, царство с сотней областей, с тысячью типов, стадий, форм, путей, разнообразных идеалов степеней духовного прогресса (On Ioga II. Tome 2,739).
Поэтому мы можем «предложить «лишь несколько указаний в надежде на то, что каждый сам сделает свое собственное особое открытие, которое осветит его путь. Всегда нужно помнить, что подлинный механизм йоги состоит в том, чтобы поймать нить своего сознания, – „сияющую нить», о которой говорили риши (Риг Веда, Х.53), – держаться за нее и идти так до самого конца.
Далее из работ Сатпрема узнаем, что ищущий успокаивает свой разум не для того, чтобы стать бесчувственным, как чурбан. Безмолвие его не мертво, оно живо. Он настраивается на прием свыше, ибо там он чувствует жизнь. Безмолвие – это не конец, а средство, точно так же, как изучение нотной грамоты, – это средство овладения музыкой, причем музыкой самой разной. День за днем по мере того, как его сознание становится все более конкретным, он получает сотни маленьких, почти незаметных опытов «переживаний», которые проистекают из этого Безмолвия наверху. Он не будет ни о чем думать – и вдруг мысль пересечет его ум, даже не мысль, а легкий щелчок, и он точно знает, что ему нужно делать и как это должно быть сделано – вплоть до малейших деталей, как будто составные части головоломки в мгновение ока встали на свои места – и все это с абсолютной определенностью (внизу всегда все неопределенно, любая проблема всегда имеет, по меньшей мере, два решения). Или он может ощутить легкий импульс, приказывающий: „Пойди, навести того-то и того-то», он идет, и оказывается, что тому человеку „случайно» нужна его помощь, или он может слышать внутри себя: „Не делай этого», но настаивает на своем и с ним происходит несчастный случай, или без всякой причины ноги несут его к какому-то месту, где он находит как раз те обстоятельства, которые ему помогут, или, если ему необходимо решить какую-то проблему, он остается неподвижным, безмолвным, обращенным ввысь – и приходит ответ, ясный и неопровержимый. Когда ищущий говорит или пишет, то над своей головой он может очень четко чувствовать некое пространство, откуда он вытягивает свои мысли, как сияющую нить из кокона – он не движется, а просто остается под потоком и расшифровывает его. Ничто не движется в его голове. Но если он хоть немного позволяет вмешаться своему уму, то все пропадает или, вернее, искажается, потому что ум пытается подделать указания свыше (он подобен обезьяне – так сильна его привычка к передразниванию и подражанию) и ошибочно принимает слабые свои вспышки за озарения. И чем больше ищущий научается слушать, внимая этим указаниям свыше и доверять им (они не настойчивы и не шумны и не носят приказного характера – наоборот, они едва различимы, как дыхание, не успеваешь даже подумать о них – их можно только ощутить, так они быстры), тем более частыми, точными и неотразимыми они становятся. Постепенно он приходит к пониманию, что все его действия, даже самые незначительные, могут определяться исключительно этим безмолвным источником наверху, что оттуда приходят все его мысли, лучащиеся и не вызывающие сомнений, и что внутри него рождается некое спонтанное знание. Вся жизнь его становится чередой маленьких чудес. Если бы человечество хоть мельком увидело, какие безбрежные радости, какие совершенные силы, какие светящиеся сферы, спонтанного знания, какая беспредельная тишина нашего существа ожидают нас на просторах, которые еще не покорила наша животная эволюция, то omбросили бы все и не успокоились до тех пор, пока не овладели бы этими сокровищами. Но узок путь, трудно поддаются двери, а страх, недоверие и скептицизм, стражи Природы, не позволяют нам уйти, покинуть ее привычные пастбища. (Thoughts and Aphorisms 17:79).
Когда пространство наверху становится конкретным и живым, подобным некой световой протяженности над головой, ищущий чувствует необходимость войти с ним в более тесное общение, вырваться на волю, ибо он начинает ощущать с болезненной остротой, насколько ограничены и ложны разум и жизнь внизу – что-то вроде карикатуры. Он чувствует, что натыкается на все вокруг, что везде – дисгармония, что нигде он не дома. Все ложно – слова, идеи, ощущения – и все раздражает. Это не то, всегда не то всегда около, приблизительное, всегда ниже отметки. Иногда во сне – это предвосхищающий знак – нас может охватить великий яркий свет – настолько ослепительный, что мы невольно закрываем глаза — солнце кажется темным в сравнении с ним, – говорила Мать. Нам нужно просто позволить расти этой Силе внутри нас, этой Сознанию-Силе, которая ощупью пробивает себе дорогу ввысь, мы должны зажечь ее нашей потребностью в чем-то ином – потребностью в более истинной жизни, в более истинном знании, в более истинных отношениях с миром, и его существами – наш величаший прогресс это цглуляющаяся потребность (Savitri 28: 143. Оur– greaiest progress [is] a deepened nеed). Мы должны отбросить все ментальные построения которые ежесекундно пытаются украсть сияющую нить, мы должны постоянно находиться в состоянии открытости и быть выше идей. Потому что нам нужны не идеи, а пространство.
Вce мы постоянно и не сознавая того, получаем побудительные импульсы из этих высших, сверхсознательных сфер, подвергаемся их влиянию. Это влияние и импульсы проявляются в нас в виде идей, идеалов, стремлений или произведений искусства, они скрыто формируют нашу жизнь и наше будущее. Подобным же образом постоянно и не сознавая того, мы получаем витальные вибрации и вибрации тонкого физического, которые ежеминутно определяют нашу эмоциональную жизнь и отношения с миром. То, что мы заключены в индивидуальном теле, – это лишь зрительная иллюзия, на самом деле, все мы насквозь пористы и купаемся во всеобщих силах, как анемон в море: Человек впадает в интеллектуальный лепет о смысле и значении следствий, проявляющихся на поверхности, и приписывает их все своему „благородному я», игнорируя тот факт, что его „благородное Я» лежит далеко за пределами его видения, за покровами тускло искрящегося интеллекта и дымного тумана его витальных ощущений, эмоций, побуждений. чувств и. впечатлений. (Nirodbaran: Correspondence…11,119).
Наша единственная свобода заключается в том, чтобы поднять себя к высшим планам с помощью индивидуальной эволюции. Наша единственная задача – это транслировать и материально воплощать истины того плана, к которому мы принадлежим. Если, мы хотим лучше понять механизм универсума, то особого внимания заслуживают два важных момента, общих для всех планов сознания от наивысшего до самых низших. Во-первых, эти планы зависят от нас или от того, что мы о них думаем, не более, чем море зависит от анемона, они существуют независимо от человека. Современная психология, согласно которой все уровни бытия перемешаны в так называемом „коллективном бессознательном», подобном огромной шляпе фокусника, откуда вы можете в любом порядке вытаскивать архетипы и неврозы, демонстрирует в этом отношении полное отсутствие видения: во-первых, потому что силы этих планов вовсе не являются бессознательными, несознательны только мы – они же вполне сознательны, гораздо более сознательны, чем мы, а во-вторых, потому что силы эти не являются „коллективными» – в том смысле, что они представляют собою продукт человеческого существования не более, чем море является результатом деятельности анемона, скорее, наоборот, фронтальный человек – это продукт деятельности той Необъятности, которая простирается за ним.
Градации сознания – это всеобщие состояния, не зависящие от точки зрения субъекта, скорее, точка зрения субъекта определяется тем уровнем сознания, в котором оно формируется в соответствии со своей природой или эволюционным уровнем (Lettle on Ioga, 22:23.5).
Но, естественно, только человеку присуще извращать порядок вещей, помещая себя в центр мира.
Второй важный момент касается сознательных сил и существ, которые населяют эти планы. Здесь нам нужно четко отличать суеверия и даже мистификации – результаты нашего „коллективного» вклада – от истины. Как всегда, они тесно перемешаны. Здесь ищущему, как никогда, нужно быть вооруженным ясной строгостью (простотой), о которой так часто говорил Шри Ауробиндо. Он не должен смешивать сверхразум с отсутствием разума. На практике, когда мы сознательно входим в эти планы – во сне, в медитации или при произвольной экстериоризации (оставлении тела),-у нас могут быть видения двух типов: безличные потоки силы, которые могут быть более или менее светящимися, и существа. Но это два вида одного и того же явления. Объединяющая истина заключается в видении того, что все эти образы происходят из одного и того же божественного Света, что ж и являют собой различные степени этого Света.
То, что является существенным и что необходимо осуществить на практике – это открыться этим высшим регионам. Как только это сделано, каждый будет получать по своим способностям и нуждам или в соответствии с особенностями своего стремления. Bсе раздоры между материалистами и верующими, между философами, поэтами, художниками и музыкантами – это детские игры неискушенного человечества, где каждый хочет переделать остальных по своему образцу, подогнать их под свою мерку. Когда мы достигаем лучащейся Истины, мы видим, что Она может вместить в себя все без всяких конфликтов и что все – Ее дети. Мистик получает радость от своего возлюбленного Единого, поэт получает радость от поэзии, математик – от математики, художник – многоцветные откровения. И все это – духовные радости.
Тем не менее, отмечается, что к сожалению не каждый обладает способностью восходить к высшим регионам, где силы чисты. Гораздо легче открыться витальному плану, миру великой Силы Жизни, желаний и страстей (который хорошо известен медиумам). Низшие силы быстро надевают там на себя божественные маски ослепительных цветов или ужасающих образов. Если ищущий чист, то он всегда сможет распознать этот обман – устрашающий или чудесный, маленький свет его психического существа растворит все угрозы и все яркие, кричащие образы витальной мелодрамы. Но как можно быть уверенным в собственной чистоте? Если мы не стремимся реализовать личные представления и построения, а ищем все более и более высокой истины, не мешая Ей проявлять себя в той форме, которую она сама избирает, то в этом будет залог нашей защиты от заблуждений и предрассудков.
Теперь мы можем попытаться описать в общих чертах эти уровни сверхсознательного так, как они воспринимаются теми, кто пошел дальше, чем экстаз бессознательного, и так, как их пережил Шри Ауробиндо. Конечно же, не образы находятся ближе всего к всеобщей истине, но светящиеся вибрации. Когда мы говорим „вибрации», то имеем в виду не безжизненные волны квантовой физики, а движения света, полные невыразимой радости, любви, знания, красоты и всех тех качеств, которыми озарены высочайшие проявления человеческого сознания – религиозные и нерелигиозные:
Свет, не рожденный ни солнцем, ни луной, ни огнем,
Свет, который обитает внутри и там прозрел,
Сокровенную видимость нам являя …
Шри Ауробиндо.
Планы Разума и поэзия мантр.
Прежде чем ищущий сможет достичь супраментального плана он пересечет различные ментальные планы или миры, которые Шри Ауробиндо называл следующим образом (в восходящем порядке) – разум, озаренный разум, интуитивный разум, глобальный разум.
Каждый из них – это целый мир, более широкий и более живой, чем земля, и наш ментальный язык слишком беден, чтобы адекватно их описать, необходим язык пророка или поэта – „иной язык», как говорил Рембо. Шри Ауробиндо сделал это в «Савитри» , своем поэтическом эпосе, к которому мы отсылаем читателя.
Миллионы лотосов, качающихся на одном стебле,
Разноцветные и экстатические миры друг за другом
Взбираются к какому-то далекому невидимому прозрению.
Сатпрем пишет о том, что эти планы приносят человеку и как они меняют наше видение мира, когда мы восходим к ним.
а) Обычный разум.
Обычный разум нам всем известный, увидит вещи последовательно, одну за другой – это так сказать „линейное» видение. В каждый момент от видит что-то одно и не может видеть больше, иначе он впадает в противоречие. Если он принимает какую-либо истину или факт, то тем самым он автоматически отрицает все, что отлично от этой истины или факта.
б) Высший Разум.
Высший Разум чаще всего встречается у философов и мыслителей. Он более прозрачен, более свободен. Общий фон уже не такой серый, с голубоватым оттенком, и незначительные нисходящие вспышки света поглощаются уже не так быстро. Кроме того, они нисходят чаще и становятся богаче и интенсивнее, Радость длится дольше, любовь становится глубже и уже не в такой степени подчиняется бесчисленным правилам низших уровней. Мы начинаем понимать, что такое любовь и радость сами по себе, без какой бы то ни было причины. Но свет все еще остается холодным и немного жестким. Тяжелая ментальная субстанция все еще поглощает свет, идущий свыше, перемешивает его со своим веществом и покрывает его толстым ментальным слоем, искажая до неузнаваемости. Этот разум способен по-настоящему понять полученный свет лишь после того, как он его должным образом переработал, разбавил, подверг логической экзекуции, разбил на параграфы, на слова, на идеи. Кроме того, выводы высшего разума исходят из единственной точки света, которой он завладел, или из небольшого числа таких точек (все заключения высшего разума суть априорные установки, это маленькие капельки интуиции, которые он поспешно поглотил), и потому ему стоит большого труда исключать и исключать в процессе собственного развития все, что противоречит этим установкам.
в) Озаренный Разум.
Озаренный Разум имеет иную природу. По мере того как высший разум постепенно обретает безмолвие, он получает доступ к этой сфере: его субстанция постепенно проясняется и то что приходило по одной капле, льется теперь потоком: Основой является теперь уже не общая нейтральность, а чистая духовная легкость и радость, на этой основе возникают особые тона эстетического сознания. В этом заключается первое фундаментальное изменение. (Letters, 3 Series, 1999, 124).
Сознание наполнится потоком света чаще всего золотого, в который вливаются различные цвета в зависимости от внутреннего состояния, это лучащееся вторжение. При этом находишься в состоянии „энтузиазма – в том смысле, какой придавали этому слову греки: постоянное состояние пробужденности, как будто все существо находится наготове, бдит и вдруг погружается в совершенно иной новый мир с поразительно ускоренным ритмом, новыми ценностями, новыми перспективами и неожиданными связями. Дымовая завеса мира приподнимается, все объединяется в великой вибрации радости. Жизнь становится шире, правдивее живее. Повсюду возникают светящиеся точки истины (и уже не нужны слова), и каждый предмет несет в себе тайну, имеет особое значение и свою, особую жизнь. Человек купается в неописуемом состоянии истины, причем не анализирует происходящее – оно просто есть. И это чудесно. Все полно света, жизни, любви.
Щри Ауробиндо приводит многочисленные примеры стихов исходящих непосредственно из озаренного разума. Прекрасной иллюстрацией поэзии озаренного разума являются отдельные пассажи творчества А. Рембо особенно его «Пьяный корабль». Не следует привязываться к внешнему смыслу, надо слушать то, что вибрирует за ним, ибо поэзия и вообще все искусства – это в конечном счете не что иное, как средство, уловить крошечную, невыразимую ноту, которая вроде бы собою ничего не представляет и в то же время есть сама жизнь.
г) Интуитивный Разум.
Интуитивный Разум отличается от озаренного своей ясной прозрачностью.
Вместе с интуицией приходит совершенно особая радость, которая явно отличается от радости озаренного разума. Нет уже ощущения потока, приходящего извне, а есть некое опознание, узнавание, как будто всегда в нас существовали двое – брат света, живущий в свете, и брат тьмы (то есть мы сами), живущий внизу, неуклюже карабкающийся в темноте, подражающий брату света и его великому путешествию, но подражающий как-то жалко, грубо. И затем вдруг происходит слияние – мы становимся едины в области света. Наконец-то нет никаких различий. Радость. Если вместо того чтобы поспешно хвататься за перо или за кисть, или погрузиться в поток слов, чтобы освободиться от избытка полученного света, ищущий будет стремиться сохранить безмолвие и прозрачность, если он будет терпелив, то он увидит что число вспышек постепенно увеличивается, промежутки между ними становятся все меньше (они как бы учащаются) и что в нем медленно формируется иное сознание, которое является одновременно и завершением, и источником Озаренного и Интуитивного Разума, а также всех человеческих ментальных форм. Это Глобальный Разум.
д) Глобальный Разум.
Глобальный Разум – это вершина, до которой человеческое сознание поднимается очень редко. Это космическое сознание, но без потери индивидуальности. Вместо того, чтобы все отринуть и воспарить высоко в небесную необъятность, ищущий терпеливо покоряет каждую ступень своего существа так, что основание существа остается связанным с его вершиной и в этой связи нет никаких разрывов. Глобальный Разум – это мир богов, источник вдохновения великих основателей религий. Именно здесь получили свое рождение все известные нам религии, все религии исходят из опыта (переживания) Глобального Разума в каком-то одном из его бесчисленных аспектов. Ибо религия или откровение, духовное переживание относятся к определенному плану, они порождаются не где-то и не как-то, те, кто осуществляет то, что открылось им в духовном переживании, получают это откровение не из ниоткуда: их источник – Глобальный Разум. Он же является источником величайших произведений искусства. Но мы должны помнить, что это все еще ментальный план, хотя и его вершина.
Таким образом, глобального сознания мы можем достичь многими различными путями: религиозной самоотдачей, поэтическими, интеллектуальными, художественными или героическими усилиями – всем, что помогает человеку преодолеть себя. Особое место отводил Шри Ауробиндо искусству, считая его одним из главных средств духовного прогресса. К сожалению, творческие и художественно одаренные натуры обычно наделены сильным эго, это преграждает им путь и является основным препятствием. Религиозный человек, который работает над тем, чтобы растворить на пути к совершенству свое эго, может продвинуться дальше, но ему редко удается достичь универсальности своими индивидуальными усилиями. Он, скорее, выпрыгивает за пределы индивидуальности, отталкивая от себя лестницу и не заботясь о том, чтобы развить все промежуточные ступени своего сознания, когда же он достигает „вершины», то у него уже либо нет лестницы для того, чтобы вернуться вниз, либо он не желает возвращаться, либо нет индивидуального „я», которое могло бы выразить то, что он видит, или же это его старое индивидуальное „я» изо всех сил пытается выразить его новое сознание, если у него вообще есть потребность что-то выражать. Риши Вед, которые дают нам, наверное, единственный пример систематического и непрерывного духовного восхождения от плана к плану, являются одними из величайших поэтов, которых когда-либо знала Земля. Шри Ауробиндо показал это в своей работе „Тайна Вед». Слово кави означает одновременно „видящий Истину» и „поэт». Человек был поэтом потому, что он был пророком. Это очевидный, но совсем забытый факт.
Раджниш пишет, что когда нечто подобное, происходило с одним из величайших мистиков, Кабиром, он писал прекрасное стихотворение, которое означает следующее: «Я отправлялся на поиски истинны, я нашел истину, но потерял себя. Когда был искатель истинны, не было искомого. Теперь когда искомое найдено, нет больше искателя. Я стал как капля росы, которая упала в океан, и сейчас уже невозможно извлечь ее обратно». Перед смертью он сказал своему сыну Камалю: «Запиши еще одно стихотворение. Первая строчка пусть останется прежней: « Я отправился на поиски истинны, я нашел истину, но потерял себя», но измени вторую строчку, напиши «я был каплей росы. Теперь весь океан влился в меня, и уже невозможно отделить меня от него».
Планы сознания характеризуются не только различной интенсивностью светящихся вибраций, но и различными звуковыми вибрациями или ритмами, которые можно услышать, имея „ухо ушей», о котором говорится в Ведах. Звуки или образы, светы или силы, или существа – это различные аспекты одного и того же Существования, которое проявляет себя по-разному и с различной интенсивностью в зависимости от плана. Чем ниже нисходишь по лестнице сознания, тем более фрагментарными становятся звуковые вибрации, а вслед за ними и свет, и существа, и силы. На витальном плане, например, мы можем слышать нестройные и дребезжащие вибрации Жизни, подобные некоторым музыкальным произведениям, исходящим из этого плана, или некоторым видам витальной живописи, или поэзии, в которых отражается изломанный и многокрасочный ритм витального. Чем выше поднимаешься, тем более гармоничными, согласованными и обтекаемыми становятся вибрации, что-то похожее слышится иногда в струнных квартетах Бетховена, которые, кажется, уносят нас единым духом ввысь, к сверкающим вершинам чистого света. Энергия музыки передается уже количеством используемых средств, не ярко окрашенными вспышками, но высоким внутренним напряжением. Сама частота вибрации превращает радугу цветов в чистую белизну, в единую ноту, такую высокую, что она кажется недвижимой, как бы замершей в вечности – в одну – единственную звуко-цвето-силу, которая, может быть, как раз и есть священный слог индусов ОМ — Слово, сокрытоев пламени горнем.