Пятая заповедь в пределах диады-семьи
На вологодском рынке, на виду у милиции, то есть вполне законно, долгое время располагался прилавок скупщика… боевых орденов и медалей, о чем и гласило крупно написанное объявление. Факт, конечно, гнусный, но омерзение вызывает не столько сам грязный бизнес или безнравственность властей (к этому все и давно привыкли), сколько степень морального падения тех, кто сдает в продажу эти реликвии. Ведь происходит все это в пределах родственной триады: торгуют-то героическим прошлым своих предков их же родные сыновья и внуки! Почитать предков – значит почитать их, даже ушедших из жизни. Следовательно, подобная сделка не становится менее грязной оттого, что законного обладателя боевых наград уже нет в живых (чем чаще всего и пытаются оправдать свои поступки продавцы дедовских и отцовских наград), скорее – наоборот. Если Пушкин признавал дикостью забвение заслуг наших предков, то чем же тогда следует считать торговлю этими заслугами, попытку потомков материально обогатиться за счет этих заслуг? Подобные морально преступные сделки совершаются, как это ни печально, не только в Вологде, но и в других городах, и даже в столице нашей Родины. Куда же дальше? К сожалению, есть куда.
Кто не слышал о брошенных на произвол судьбы родителях и бросивших их туда родных детях? Все истории, связанные с этим, имеют нечто омерзительное общее, и в то же время каждая из них отвратительна по-своему. Кстати, так почитают отца своего и мать свою нередко люди просвещенные, образованные и даже неплохо знакомые с Библией, а значит – и с заповедью Исх. 20,12. Коротать «почтенную» беспомощную старость в казарме для престарелых или же в одиночестве отходить в мир иной на своей законной жилплощади при наличии здравствующих и благоденствующих детей – становится, к сожалению, уделом все большего числа «почитаемых» предков. (На какой же уровень почитания надо, к примеру, возвести родную мать, чтобы вынудить ее психологически преодолеть себя и потребовать от сына или дочери через суд средства для своего физического выживания!) Да и тем везучим родителям, которые формально не одиноки, не всегда бывает уютно в доме своих взрослых детей и их «вторых половин». Эти благодетели создают подчас такой морально-психологический климат в общей семье, что предки, чувствуя себя обузой, начинают подумывать вслух о приюте для престарелых, не встречая при этом особого возражения со стороны потомков. Что может быть обиднее для отца и матери?
Воистину блаженны родители, почитаемые не только при жизни, но и по уходе из нее. Каждому посещающему кладбище знаком, конечно, лаконичный текст эпитафий, начинающийся словами «Дорогому», «Любимому», «Незабвенному» и заканчивающийся клятвенными обещаниями усопшему: «Память о тебе будет жить вечно в наших сердцах», а ниже – перечень признательных потомков и родни. Но время, как известно, притупляет остроту переживаний, а у некоторых потомков – заодно и память о «незабвенном» предке. Свидетельством тому служат далеко не одиночные, но очень уж одинокие могилы. Заросшие бурьяном выше ржавых и покосившихся оград, с облезлыми надгробиями и потускневшими табличками: «Спи спокойно…» (и верно – спокойней уж некуда) – эти забытые родственниками могилы воспринимаются как немой укор, как пощечина тем, кто когда-то клялся чтить до конца своих дней память усопшего. Поблекшие от времени эпитафии читаются как злая насмешка и утонченное издевательство над этой памятью, над «любовью к отеческим гробам».
Охватить все формы того, что можно условно назвать антиподом почитания предков, конечно, невозможно. Это уродливое разнообразие имеет широкий диапазон проявления: от предательского равнодушия до открытых оскорблений и даже агрессивности. В большинстве своем эти формы достаточно откровенны, их цинизм очевиден.
Однако некоторые, дальновидные, потомки умело маскируют свой эгоизм и потребительское отношение к предкам тем, что оказывают им мелочное, незначительное внимание прилюдно, при надежных свидетелях. Даже если истинная цель такого почитания ясна и отцу, и матери, все равно приятно, когда соседи и знакомые принимают все это за «чистую монету». Завидуя счастливым родителям, они ставят их потомка в пример своим непочтительным чадам. Но рано или поздно все тайное становится явным. Правда, смотря для чьих глаз.
Читателю, естественно, знакомы ситуации, когда так называемая забота о человеке может быть настолько унизительной, что лучше бы ее не было вообще. Подобное нередко случается и в пределах родственной диады. Здесь забота такого рода нередко выступает в «специфической» форме почитания предков, за которой скрывается глубокое непочтение к ним. Причем, настолько глубокое, что его не видят (или не хотят видеть?) ни почитатели, ни почитаемые. Я имею в виду широко бытующую практику дарения родителям старых домашних вещей, ставших ненужными в результате приобретения новых. В самой замене, предположим, очень старого телевизора, имеющегося у родителей, на старый, но не очень, предлагаемый им детьми, есть, конечно, рациональное зерно, но, к сожалению, нет зерна нравственного. Это пример почитания предков по остаточному принципу: «На тебе Боже, что нам негоже». Ясно, что такого рода «детская хитрость», будь она сполна оценена родителями нравственно, не могла бы не оскорбить их достоинство. Ведь меркантильное желание детей настолько прямолинейно и очевидно, что попытка выдать его за почитание и заботу, казалось бы, никак уж не должна укрыться от строгого всепроницающего родительского взора. И тем не менее это только «казалось бы» и «не должна». На деле же все гораздо проще и потому отвратительнее рядового лицемерия. Безнравственность поступка состоит в том, что сын, дочь или их спутники жизни искренне верят в подачку «от щедрот своих» как в благодеяние (ведь она же, действительно, в какой-то степени улучшает быт родительского дома) и столь же искренне считают, что такого уровня заботы вполне достаточно. Поэтому элементарная мысль купить новый телевизор сперва родителям, а потом уж себе – им совершенно чужда. И даже если бы эту рекомендацию они и услышали от кого-либо, то сочли бы ее, вероятнее всего, явной нелепостью. Как видим, почитатели не находят бестактности в своем дарственном жесте, но способны ли увидеть ее почитаемые? Конечно нет (по крайней мере – в большинстве известных мне случаев), ибо родители уже пережили эту стадию «бесхитростного» детского эгоизма, и памятуя о нем, на многое теперь не рассчитывают. Однако и мотив поступка детей, и реакция на него родителей – это скорее следствие, нежели причина. Последняя же состоит в том, что и дети, и родители пребывают в одной и той же, нейтральной, зоне шкалы жизненных ценностей. В ней делание добра (жертвенность) не является обязательным нравственным требованием, а «естественный» эгоизм не является неотъемлемым признаком безнравственности. Растворяясь в повседневности, сливаясь с ней, он становится совершенно невидимым для большинства людей. Поэтому в рассмотренной ситуации, где имеет место всего лишь иллюзия благодеяния, обе стороны пребывают в состоянии слепого душевного комфорта: дети довольны собой, а родители – детьми.
Почитание предков – это специфическая область взаимоотношений, где жесткий эгоизм человека, «зло от юности его», укрощаемый божественным предписанием, смягчается, становится менее активным. В результате возникает тип поведения, который условно можно назвать пассивным эгоизмом. В отличие от воинствующего эгоизма, нарушения Пятой заповеди носят здесь характер уклонения от нее, а не противостояния ей. Это поведенческие нормы священника и левита, но не разбойника из притчи Христа о добром самарянине (Лк. 10).
Воинствующий же эгоизм в семейно-родственной сфере – это преступный набор, включающий в себя и словесные оскорбления, и физические издевательства, и даже убийство родителей, настойчиво препятствовавших добровольному схождению сына или дочери в нижнюю зону шкалы жизненных ценностей, т.е. превращению человека в звероподобное существо. Что можно сказать о носителях этого зла из всех зол? Честно говоря, теряюсь… Ветхий Завет, давший миру десять общеизвестных нравственных заповедей (в том числе и заповедь о почитании предков), гласит: «Кто ударил отца своего или свою мать, того должно предать смерти», и более того: «Кто злословит отца своего или свою мать, того должно предать смерти» (Исх. 21, 15,17).
Вероятно, меня упрекнут в том, что я составил мозаику, в которой нет ни одного светлого фрагмента. Неужели все так мрачно в сфере почитания родителей и абсолютно нет положительных примеров, достойных того, чтобы о них хотя бы упомянуть? Конечно есть, и я лично знаю многих образцовых дочерей (сыновей, правда, в меньшей степени), самоотверженно относящихся к своим старым и больным матерям.
Но ведь это же – нормально! Так должно быть! И вряд ли следует петь дифирамбы человеку за его приверженность нормам закона, за их неукоснительное исполнение (в данном случае – Закона нравственного). Уверен, что никому не придет в голову хвалить вас только за то, что вы до сих пор не убили ни одного человека и не ограбили ни одной квартиры.
Мне неведома статистика положительных и отрицательных примеров почитания; возможно, что первых намного больше, но вторые-то, тем не менее, имеют место в жизни вокруг нас, и я для наглядности собрал их в букет. По возможности я буду и в дальнейшем придерживаться этого принципа: «коллекционировать» отклонения от моральных норм, заповеданных Библией или традициями, установленными на основе ветхо– и новозаветных нравственных предписаний.