Третья история: это было вскоре после окончания войны. Там же, в Забайкалье, была одна шаманка. Вдруг в одной деревне в семье стало являться видение матери. А её уже не было в живых. И те люди вызвали эту шаманку, просили помочь.
Она отобрала с собой четверых сильных парней, в том числе тогда молодого Николая Григорьевича. Ночь. Они приехали к этому дому. И вот он видит: шаманка стала разговаривать с кем-то, вызывать привидение. Шаманка спрашивает у кого-то невидимого: „Что тебе нужно, что ты хочешь?“. Как-то она так разговаривала, что можно было слышать привидение.
Шаманка сказала: „Она хочет шкатулку“. И описала её, хотя никогда у этих людей не была. Затем она ещё раз спросила и получила ответ. „Она хочет напёрсток“. Затем иголку, потом матрац… Не зная их обстановки, она описывала вещи подробно. И такие вещи у людей были.
Вдруг шаманка вскричала: „Не будет тебе сына! Не будет, ишь чего захотела!“. Привидение сказало, что хочет младшего сына. Шаманка велела разжечь костёр в стороне и сжечь все выбранные привидением вещи. Затем она стала изгонять привидение. Шла борьба духов. Внезапно шаманка стала падать как подрубленная. „И вот для чего мы были нужны, четверо крепких парней: если бы она упала на землю, она бы умерла. Мы знали это, и были наготове. Мы ее подхватили. Она была как мёртвая: лицо восковое, щёки запали, круги обозначились под глазами. Сердце не билось. Мертвец.
Вдруг она вздохнула. Стала оживать. Сердце забилось. Она медленно встала, приложила руку к сердцу, сказала: „Ох, как я устала…“. Вот какая шаманка, какой человек, можно ли её не уважать – собой жертвовала ради других!“, – закончил Николай Григорьевич.
Четвёртая история: В его родне дядя был чекистом в годы войны с Германией. Он служил на границе с Маньчжурией, захваченной тогда японцами, а для прикрытия работал чабаном в приграничном колхозе. О том, что он чекист, знала только дирекция.