упустить каждое слово. — Меня тоже однажды
укусила змея, — сказала она. — Люди подумали, что я
умру. — Она помолчала немного, задумавшись, потом ее
лицо сморщилось в робкой улыбке. — Как по-твоему, она
тоже успела на кого-то извести свой яд?
— Конечно, так оно и было, — сказала я, тронув ее
иссохшие руки.
— А может, у меня тоже зловредная кровь, — сказала
она, улыбнувшись. Она была так тщедушна и стара. На
мгновение мне показалось, что она может растаять среди
теней.
— Я очень старая, — сказала Анхелика, посмотрев на
меня так, словно я произнесла свою мысль вслух. — Мне
давно уже пора бы умереть. Я заставила смерть долго
ждать. — Она отвернулась и стала смотреть, как му-
равьиное войско уничтожает какой-то куст, отгрызая
целые куски листьев и унося их в челюстях. — Я знала, что
именно ты доставишь меня к моему народу, знала с той
самой минуты, как тебя увидела. — Наступило долгое мол-
чание. Она либо не хотела говорить больше, либо пыталась
найти подходящие слова. Она посмотрела на меня, загадоч-
но улыбаясь. — Ты это тоже знала, иначе тебя бы здесь не
было, — наконец сказала она с полной убежденностью.
На меня напал нервный смешок; всегда ей удавалось
смущать меня этим своим особым блеском глаз.
— Я не знаю толком, что я здесь делаю, — сказала
я. -Яне знаю, зачем иду вместе с тобой.
— Ты знала, что тебе предназначено сюда приехать, —
настаивала Анхелика.
Было в этой ее уверенности нечто такое, что пробудило
во мне охоту поспорить. Согласиться с нею было не так
просто, особенно если учесть, что я и сама не знала, с какой
стати бреду по джунглям Бог весть куда.
— Честно говоря, у меня вообще не было намерения
куда-либо идти, — сказала я. — Ты же помнишь, я даже
не отправилась, как планировала, с друзьями вверх по реке
охотиться на аллигаторов.
— Вот об этом я и говорю, — убеждала она меня так,
словно разговаривала с бестолковым ребенком. — Ты на-
шла повод отменить поездку, чтобы получить возможность
пойти со мной. — Она положила костлявые ладони мне на
голову. — Поверь мне. Мне-то не пришлось долго над этим
раздумывать. И тебе тоже. Решение пришло в ту минуту,
когда ты попалась мне на глаза.
Чтобы подавить смех, я уткнулась лицом в колени ста-
рой женщины. Спорить с ней было бесполезно. К тому же
она, возможно, права, подумала я. Я и сама не находила
этому объяснения.
— Я долго ждала, — продолжала Анхелика. — Я уже
почти забыла, что ты должна ко мне приехать. Но как толь-
ко я тебя увидела, я поняла, что тот человек был прав. Не
то чтобы я в нем когда-нибудь сомневалась, но он сказал
мне об этом так давно, что я уже начала думать, что
упустила свой случай.
— Какой человек? — спросила я, подняв голову с ее
колен. — Кто тебе сказал, что я приеду?
— В другой раз расскажу. — Анхелика пододвинула
корзину и достала большую лепешку. — Давай-ка поедим, —
добавила она и открыла банку с сардинами.
Настаивать не было смысла. Если уж Анхелика
решила молчать, нечего было и думать заставить ее заго-
ворить снова. Не утолив любопытства, я довольствовалась
изучением аккуратного ряда жирных сардин в густом то-
матном соусе. Я видела такие же в супермаркете Лос-Анже-
леса; одна моя подруга обычно покупала их для своего кота.
Я подцепила одну пальцем и размазала по куску белой ле-
пешки.
— Где, интересно, может быть Милагрос, — сказала я,
вгрызаясь в сэндвич с сардинкой. На вкус он был совсем
неплох.
Анхелика не ответила; она и есть ничего не стала. Вре-
мя от времени она лишь пила воду из тыквенного сосуда.
В уголках ее рта держалась едва заметная улыбка, и мне
захотелось узнать, о чем таком могла задуматься эта старая
женщина, что пробудило такую тоску в ее глазах. Внезапно
46
она уставилась на меня, словно очнувшись от сна.
— Смотри, — сказала она, толкнув меня локтем.
Перед нами стоял мужчина, совершенно нагой, за
исключением повязок из хлопковой пряжи на предплечьях
и шнурка поперек талии, петлей охватывавшего крайнюю
плоть и подвязывавшего таким образом пенис к животу.
Его тело сплошь было покрыто коричневато-красными узо-
рами. В одной руке он держал лук и стрелы, в другой —
мачете.
— Милагрос? — наконец выдавила я, когда первый
шок миновал. Все-таки узнала я его с трудом. И не только
из-за его наготы; он как бы стал выше ростом, мускулистее.
Красные зигзагообразные полосы, спускающиеся со лба по
щекам, поперек носа и вокруг рта, заострили черты его
лица, напрочь стирая всякую уязвимость. Помимо чисто
физической перемены было что-то еще, чего я не могла точ-
но