Спина его
слегка изогнулась, живот выпятился.
Должно быть, Ирамамове что-то подгоняло в дорогу не
меньше, чем меня. А мои ноги, казалось, шагали сами по
себе, точно зная, куда ступить в темноте. Я не упускала из
виду колчан Ирамамове, прижатый к спине банановой
гроздью. Я шла сквозь тьму, и мне виделось, что это лес от
меня уходит, а не я от него.
— Заночуем здесь, — сказал Ирамамове, осмотрев пот-
репанный непогодой навес в стороне от тропы. Там он раз-
вел небольшой огонь и повесил свой гамак рядом с моим.
Лежа без сна, я смотрела сквозь дыру в крыше на звез-
ды и тающую луну. В темноте начал сгущаться туман, пока
не осталось ни искорки света. Деревья и небо образовали
сплошную массу, сквозь которую мне представлялись луки,
густым дождем сыплющиеся из туч, хекуры, вздыма-
ющиеся из невидимых расщелин в земле и пляшущие под
песни шамана.
Солнце было уже высоко, когда меня разбудил Ирама-
мове. Разделавшись с печеным бананом и куском обезьянь-
его мяса, я предложила ему свой калабаш с медом.
— Тебе это понадобится на многие дни пути. — Ласко-
вый взгляд смягчил слова отказа. — По дороге мы найдем
еще, — пообещал он, берясь за мачете, лук и стрелы.
Мы шли ровным шагом, причем намного быстрее, чем
я когда-либо ходила в жизни. Мы переправлялись через
реки, взбирались и спускались по холмам без каких-либо
узнаваемых ориентиров. Дни переходов, ночи сна сме-
нялись, обгоняя друг друга. Мои мысли не покидали пре-
делов каждого отдельного дня или ночи. А между ними не
было ничего, кроме стремительной зари и вечерних суме-
рек, когда мы садились поесть.
— Я знаю это место! — воскликнула я однажды, прер-
вав долгое молчание, и указала на торчащие из земли чер-
ные скалы, которые встали вертикальной стеной вдоль реч-
ного берега. Но чем дольше я смотрела, тем меньше была
уверена, что когда-то бывала здесь. Я перелезла через пова-
ленное дерево, во всю длину лежащее на воде. Целый день
царило полное безветрие, но теперь листва легонько заше-
велилась, пуская по течению шепот свежего ветерка. Изо-
гнутые ветви и ползучие растения касались водной глади и
погружались в темную глубину, отпугивая рыб и моски-
тов. — Нам уже недалеко до миссии? — спросила я, повер-
нувшись к Ирамамове.
Он не ответил и спустя мгновение, словно раздосадо-
ванный молчанием, которого сам не захотел нарушить, дал
мне знак идти дальше.
Я устала — каждый шаг давался мне с трудом, хотя не
припомню, чтобы мы так уж много прошли в тот день. Ус-
лышав крик птицы, я подняла голову. С ветки, словно
гигантская бабочка спорхнул желтый лист и, боясь упасть
и сгнить на земле, прилип к моей ноге. Ирамамове вы-
прямил руку за спиной, ведя мне замереть на месте, затем
крадучись стал пробираться вдоль берега. — Сегодня на
ужин у нас будет мясо, — шепнул он и растворился в не-
верном свете. Тело его стало лишь черточкой на фоне мер-
цающей реки.
Улегшись на темный песок, я вначале смотрела, как на
короткое время вспыхнуло небо, когда земля поглотила сол-
нце. Потом я допила остатки меда, найденного утром Ира-
мамове, и уснула со сладостью на губах. Я проснулась от
потрескивания костра и перевернулась на живот. На не-
большой решетке Ирамамове поджаривал почти двухфуто-
вого агути.
— Нехорошо спать по ночам без огня, — сказал он,
повернув ко мне лицо. — Тебя могут околдовать лесные
духи.
— Я так устала, — и зевнув, я подвинулась ближе к
огню. — Я могла бы проспать несколько дней кряду.
— Ночью будет дождь, — объявил Ирамамове и начал
устанавливать вокруг костра три шеста, опору нашего
убежища. Я помогла ему накрыть хижину банановыми
листьями, которые он нарезал, пока я спала. Он подвесил
гамаки ближе к огню, чтобы мы, не вставая, могли под-
талкивать поленья в костер.
Сочное и нежное мясо агути напоминало по вкусу жа-
реную свинину. Недоеденные остатки Ирамамове подвязал
к шесту высоко над огнем. — Остальное мы съедим ут-
ром. — И с довольной улыбкой он растянулся во весь рост
в гамаке. — Оно даст нам силы, чтобы подняться в горы.
— Горы? — спросила я. — Когда я шла сюда с
Анхеликой и Милагросом, на пути у нас были только хол-
мы. — Я наклонилась к Ирамамове. — Единственный раз
я поднималась в горы, когда возвращалась в шабоно с
Ритими и Этевой после праздника у Мокототери. Эти горы
были недалеко от шабоно. — Я коснулась его лица. — Ты
уверен, что знаешь дорогу в миссию?
— Что за вопрос, — ответил он, закрыв глаза и
скрестив руки на груди. Его щетинистые брови вразлет рас-
ходились к вискам. На верхней губе