один столик. Марджори несколько раз
оглядывалась и, встречая мой взгляд, еле сдерживалась, чтобы не сказать
что-нибудь. Когда она обернулась во второй раз, Пабло догадался, что мы
знакомы, и вопросительно посмотрел на меня. Марджори отнесла свой завтрак за
пустой стол, и мы, получив еду, подошли туда же и подсели к ней. Солдаты
по-прежнему разговаривали между собой и, похоже, не обращали на нас
внимания.
— Господи, как я рада увидеть вас! — проговорила Марджори. — Как вы
здесь очутились?
— Я некоторое время скрывался у одних священников, — ответил я. —
Потом поехал искать Уила, а вчера меня арестовали. Вы уже давно здесь?
— С тех пор, как меня обнаружили тогда на склоне. Я заметил, что Пабло
пристально наблюдает за нами, и представил его девушке.
— Насколько я понимаю, это должна быть Марджори, — проговорил он.
Они обменялись несколькими фразами, а затем я спросил ее:
— Что с вами произошло еще?
— Не так уж много. Я даже не знаю, почему меня арестовали. Каждый день
приводят на допрос к одному из священников или офицеров. Они хотят
знать, с
кем я была связана в Висьенте и известно ли мне, у кого еще имеются
списки.
Раз за разом одно и то же!
Марджори улыбнулась и показалась мне такой беззащитной, что я снова
ощутил сильное влечение. Она незаметно бросила на меня внимательный
взгляд.
Мы оба негромко рассмеялись. За завтраком все молчали, под конец
распахнулась дверь и в сопровождении военного, по всей видимости
старшего
офицера, вошел священник в парадном облачении.
— Этот у священников самый главный, — пояснил Пабло.
Офицер что-то бросил солдатам, вытянувшимся по стойке 'смирно', после
чего он со священником направился через столовую в кухню. Священник
посмотрел прямо на меня, наши взгляды встретились на миг, который
показался мне вечностью. Я отвернулся и продолжил трапезу, не желая
привлекать к себе внимания.
Офицер со священником вышли на кухне через какую-то дверь.
— Это один из тех, с кем вы говорили? — обратился я к Марджори.
— Нет, — ответила она. — Я его в первый раз вижу.
— Я знаю этого священника, — проговорил Пабло. — Он приехал вчера.
Его зовут кардинал Себастьян. Я так и подскочил на стуле:
— Это был Себастьян?
— Похоже, вы о нем слышали, — заметила Марджори.
— Слышал, — подтвердил я. — Он — главный, кто стоит за
противодействием Церкви Манускрипту. Я считал, что он находится сейчас в
миссии падре Санчеса.
— А кто такой падре Санчес? — заинтересовалась Марджори.
Я хотел было рассказать о нем, но в это время к столику подошел наш
конвоир и жестом предложил мне и Пабло следовать за ним.
— Время прогулки, — проговорил Пабло. Мы с Марджори переглянулись. В
ее глазах была скрытая тревога.
— Не волнуйтесь, — успокоил я ее. — Поговорим за обедом. Все будет
хорошо.
Шагая на прогулку, я задумался: а обоснован ли мой оптимизм? Эти люди
могли в любой момент сделать так, что мы исчезнем бесследно. Солдат
провел
нас через небольшой холл, вывел на лестницу и встал у выхода. Мы
спустились
во дворик, окруженный высокой каменной стеной. Пабло кивком предложил
мне
пройтись по периметру дворика. Пока мы прогуливались, он несколько раз
наклонялся, чтобы сорвать цветок с разбитых около стен клумб.
— О чем еше говорится в Седьмом откровении? — спросил я.
Он наклонился и сорвал еше один цветок.— В нем говорится, что не
только сны подсказывают нам, как быть. Наставления посылаются и в
помыслах,
и в видениях. — Да, об этом говорил падре Карл. Расскажите, каким
образом наставления посылаются в видениях.
— Вам могут привидеться определенные события, которые укажут на все,
что может произойти с вами. Если отнестись к этому со вниманием, то
можно
быть готовым к любому повороту в своей жизни. — Я посмотрел на него:
— Знаете, Пабло, мне привиделось, что я встречу Марджори. И я встретил
ее.
Он улыбнулся.
По спине у меня пробежал холодок. Похоже, я на самом деле оказался там,
где нужно. То, что я интуитивно предвидел, сбылось. Мне не раз
приходила в
голову мысль, что я найду Марджори, и вот теперь это случилось.
Произошло
стечение обстоятельств.