цвета, чтобы в фильме, лес, например, казался более
таинственным и зачарованным. Растения, листья, небо — все теперь
выступало
удивительно отчетливо и слегка мериало, свидетельствуя об их жизни и,
вероятно, разуме, хотя это выходило за рамки нашего обычного понимания.
После всего увиденного вряд ли я смогу воспринимать лес как нечто само
собой
разумеющееся. Я взглянул на Фила.
— Присядьте и направьте свою энергию на этот филодендрон, — попросил
я. — Хотелось бы сравнить. Фил, казалось, был в замешательстве.
— Не могу, — сказал он. — А почему — не знаю. Я перевел взгляд на
Сару.
— У некоторых это получается, а у других нет, — объяснила она. — Мы
еще не понимаем, чем это вызвано. Марджори приходится проверять своих
выпускников, чтобы выявить тех, кто на это способен. Двое психологов
пытаются соотнести эту способность с характером человека, но пока
никакой
ясности нет.
— Можно, я попробую направить энергию, — загорелся я.
— Ну что ж, давайте, — ответила Сара. Я снова сел на корточки,
обратившись лицом к растению. Сара и Фил встали по обеим сторонам от
меня.
— Так, с чего мне начать?
— Просто сосредоточьте на растении внимание, словно хотите
воспламенить его своей энергией, — инструктировала Сара.
Я смотрел на растение и представлял себе, что оно набухает изнутри
энергией, а через несколько минут поднял на них взгляд.
— Что поделаешь, — в голосе Сары звучала ирония. — Вы, очевидно, не
из избранных сих.
Притворно насупившись, я взглянул на Фила.
Наш разговор прервали донесшиеся с дорожки сердитые голоса. За
деревьями показались несколько человек. Они шли мимо и раздраженно
переговаривались между собой.
— Кто это? — спросил Фил, глядя на Сару.
— Не знаю, — отозвалась она. — Думаю, что это снова те, кого не
устраивает то, чем мы здесь занимаемся.
Я окинул взглядом окружавший нас лес. Все опять казалось обыденным.
— Послушайте, я больше не вижу энергетических полей!
— Есть веши, которые возвращают нас на грешную землю, верно? —
заметила Сара.
Фил улыбнулся и похлопал меня по плечу:
— Теперь вы можете проделать это в любой момент. Это все равно, что
ездить на велосипеде. Нужно всего лишь увидеть красоту, а оттуда и
плясать.
Тут мне пришло в голову проверить, который час. Солнце стояло уже
довольно высоко, и деревья раскачивались под легким утренним ветерком.
Мои
часы показывали семь часов пятьдесят минут.
— Похоже, мне пора возвращаться, — сказал я. Сара с Филом пошли со
мной. По дороге я оглянулся на покрытый лесом склон.
— Прекрасное место, — вздохнул я. — В Штатах таких больше нет, вот
что плохо.
— Когда будете наблюдать энергию в других местах, — принялся
объяснять Фил, — вы поймете, сколько энергии заложено в этом лесе.
Взгляните на эти дубы. В Перу они встречаются редко, а здесь, в
Висьенте,
растут. У вырубленного леса, особенно у того, где выведены лиственные
породы, уровень энергетических полей крайне низок. А в городе, если не
принимать во внимание людей, вообще другой вид энергии.
Я попытался сосредоточиться на растениях, что росли вдоль дорожки, но в
движении не удавалось сконцентрировать внимание.
— А вы уверены, что я снова смогу увидеть эти поля? — спросил я.
— Абсолютно уверена, — успокоила меня Сара. — Я не знаю ни одного
случая, чтобы кому-то не удавалось повторить свой опыт после того, как
человек увидел энергетическое поле. Однажды здесь побывал ученый,
который
занимался проблемами офтальмологии. Научившись видеть поля, он пришел в
полный восторг. Как выяснилось, он изучал некоторые аномалии зрения, и
в том
числе проявления хроматической слепоты, и пришел к заключению, что у
некоторых людей в глазах имеется то, что он назвал 'ленивыми
рецепторами'.
Он научил людей видеть цвета, которые они не воспринимали. При
наблюдении
энергетических полей, по его мнению, происходит то же самое, а именно
пробуждение дремлющих рецепторов. Теоретически сделать это под силу
каждому.
— Хотел бы я жить рядом с таким местом, как это, — мечтательно
произнес я.
— А кто бы из нас отказался! — отозвался Фил, а потом посмотрел на
Сару: —