раз
попробовал задать несколько наводящих вопросов о самом поместье и о
том,
почему мы приехали именно сюда, но Уил, как и прежде, отмахнулся от
моих
расспросов, только на этот раз без обиняков предложил мне полюбоваться
окружающей природой.
Красота Висьенте пленила меня. Кругом раскинулись пастбища и сады во
всем своем многоцветий. Трава казалась необыкновенно зеленой и сочной,
она
густым ковром покрывала землю даже под огромными дубами, которые росли
на
пастбище примерно через каждые тридцать метров. Чем-то эти великаны
привлекали внимание, но чем именно — понять я не смог.
Примерно через милю дорога повернула на восток, и начался пологий
подъем. На вершине холма располагался дом — обширное строение в
колониальном стиле из рубленых бревен и серого камня. Как оказалось, в
нем
было не меньше пятидесяти номеров, а с южной стороны имелась просторная
крытая веранда во всю длину дома. По периметру двора высилось еще
несколько
дубов-великанов. Еше там были клумбы с редкими растениями, а по краям
дорожек росли цветы и папоротники такой красоты, что дух захватывало.
На
веранде и около дома у деревьев непринужденно разговаривали какие-то
люди.
Когда мы выходили из машины, Уил на какой-то миг задержался и бросил
взгляд на открывшийся вид. За домом, к востоку, начинался пологий спуск
в
долину, на ней простирались луга и лес. Вдалеке виднелась еще одна цепь
холмов, отливавшая голубоватым пурпуром.
— Я, пожалуй, зайду и выясню, как у них с местами, — сказал Уил. —
Может, пока осмотритесь? Вам здесь понравится .
— Правда? — отозвался я.
Он направился к дому, потом обернулся:
— Непременно побывайте в садах для исследований. Увидимся за ужином.
Было ясно, что по какой-то причине Уил оставляет меня одного, но
причина эта меня не интересовала. Я чувствовал себя превосходно и не
испытывал ни малейшей тревоги. Уил успел рассказать мне, что
приезжающие в
Висьенте туристы представляют для страны источник солидных долларовых
поступлений, и поэтому власти стараются не вмешиваться в происходящее
здесь,
даже несмотря на то, что темой обсуждения зачастую бывает и Манускрипт.
Мое внимание привлекли несколько больших деревьев и тропинка, вившаяся
между ними. По ней я и направился. Подойдя к деревьям, я увидел, что
тропинка ведет к небольшой железной калитке, миновав которую можно было
спуститься по нескольким пролетам каменной лестницы до луга, усеянного
полевыми цветами. Вдали виднелся фруктовый сад, небольшой ручей и
участок
лесных угодий. У калитки я остановился и. сделав несколько глубоких
вдохов,
залюбовался красотой раскинувшегося внизу пейзажа.
— Прелесть, ничего не скажешь, верно? — послышался сзади чей-то
голос. Я быстро обернулся. Это была женщина лет сорока с походным
рюкзаком за
плечами.
— Вне всякого сомнения, — отозвался я. — Никогда не приходилось
видеть ничего подобного.
Какое-то время мы любовались просторами полей и тропическими
растениями, которые нависали одно над другим на поднимавшихся слева и
справа
от нас террасах, а затем я поинтересовался:
— Вы случайно не знаете, где находятся сады для исследований?
— Конечно знаю, — охотно отозвалась она. — Мне как раз в ту же
сторону. Я провожу вас. Мы представились друг другу и, спустившись по
ступеням, зашагали
проторенной тропинкой к югу. У Сары Лорнер — так звали мою новую
знакомую
— были золотистые волосы и голубые глаза. Она выглядела бы
по-девчоночьи,
если бы не ее серьезная манера держаться. Несколько минут мы шли молча.
— Вы здесь в первый раз? — спросила она.
— Да, — ответил я. — Я об этих местах мало что знаю.
— Ну а я почти что год, как бываю здесь время от времени. Так что могу
немного ввести вас в курс дела. Лет двадцать назад эта усадьба
приобрела
популярность как место для общения ученых из разных стран. Здесь
проводили
встречи различные научные организации, главным образом биологи и
физики. Но
вот несколько лет назад…
Какое-то мгновение Сара колебалась, потом подняла на меня глаза:
— Вы слышали о Манускрипте, найденном здесь, в Перу?
— Да, — подтвердил я. — О первых