Восприятие стало разжигать различные мои чувства и неожиданно расцвело новыми знаниями. Находясь в зоне прямой видимости от актёра, на которого был направлен концентрированный луч внимания, мне стало казаться, что я стал галлюцинировать слухом актёра. Со временем слуховые галлюцинации превратились в новые звуковые ощущения чужого мира актёра. Для меня мой мир звуков расширялся новыми территориями, в которых я становился безучастным свидетелем. Становился сторонним наблюдателем чужого мира звука.
Эти знания интриговали новыми свершениями. Если получилось со слухом, то почему это не может повторится, например, со зрением, или тинктурой, спрашивал я себя.
Со временем я научился наблюдать за всем, что отражалось в чувствах актёра. Я наблюдал за тем, что моментно слышит, видит, чувствует, осязает актёр. Это стало подобно игре в шпиона, только с одним исключением. Полученная разведывательная информация не передавалась для анализа в выше стоящие структуры разведки, а немедленно и безвозвратно уничтожалась самим шпионом, т.е. мной.
Ежедневно, на прогулках, мой мир стал прирастать областями чужих миров, по которым мне всё больше и больше нравилось скользить безучастно. Сторонняя игра чужих чувств не воспаляла мой ум. Не заставляла ритмично работать собственное сознание над решением чужих проблем, которые рождались чужой игрой чувств. Яркий свет не резал мне глаза, осязание не причиняло боли, запахи не раздражали. Я как бы скользил по чужому миру сторонним безучастным наблюдателем.
Мне нравилось всё свободное время проводить в парке отдыха за таким занятием. Нравилось смотреть театральные постановки, как говорит продвинутая молодёжь – с собственным интерактивным участием там, где меня нет, там, где я был в безопасности.
Мир актёра и мой мир, это всегда два разных мира. Например, я не знаю иностранных языков. Подключаясь к актёру иностранцу –я слышу речь, но не понимаю её. Или маленький ребёнок видит в первый раз в жизни что-то известное. У ребёнка смятение. Ему нужно сначала подойти, потрогать это, услышать от матери набор слов, чтобы потом самому это повторить. А для меня это было очевидно.