Дорога к Хартли-Мэнор была похожа на путешествие в сказку. Машина катилось по мощёным булыжником дорогам, извивавшимся среди густых лесов. Сквозь кроны пробивались золотые лучи солнца, создавая игру света и теней, похожую на движущиеся витражи. Иногда мимо проносились деревушки: женщины в длинных юбках вешали бельё на верёвки, дети с криками гоняли деревянные обручи, а старики, сидевшие на лавках у таверн, поднимали взгляды и крестили воздух. Люди останавливались и смотрели на машину с выражением любопытства, в котором таилось нечто ещё – осторожность, ожидание, возможно, предчувствие.
– Ты давно не был дома? – тихо спросила Амелия, желая заполнить тишину.
Томас чуть заметно усмехнулся, не сводя глаз с дороги:
– На самом деле, это вы впервые здесь. Я лишь возвращаюсь туда, куда вожу гостей. Но знаете… иногда земля зовёт нас обратно, даже если мы о ней и не знали.
Слова его прозвучали загадочно, и Амелия не стала уточнять. Сердце её билось быстрее, будто подстраиваясь под ритм дороги.
Когда машина миновала последний поворот, перед её глазами предстало поместье Хартли. Оно словно возникло из тумана – величественный страж истории, скрытый в зелени и облаках. Каменные стены уходили вверх, покрытые плющом, который цеплялся за каждый выступ, словно не хотел отпускать. Высокие арочные окна отражали бледный свет заката, а башни тянулись к небу, внушая и трепет, и восхищение. Сады вокруг, хоть и заросшие, всё ещё хранили следы былого великолепия: фонтаны, замолкшие под мхом, скульптуры, едва различимые сквозь листву, и аллеи, где листья шуршали, словно шептали старые тайны.
Внутри особняк оказался лабиринтом коридоров, где стены украшали тяжёлые гобелены с охотничьими сценами и портреты суровых предков. Их глаза, написанные с пугающей живостью, будто следили за каждым её шагом. Воздух был густым – смесь старого дерева, свечного воска и чего-то едва уловимого, похожего на магический аромат, который невозможно описать словами, но можно почувствовать кожей.