Рубашку он все-таки снял, оставшись в джинсах, носках и ботинках. Сидел, скорчившись, у порога. Вода хлестала вовсю. Кипяток. В воздухе полным-полно было мокрого горячего тумана. На полу полным-полно было мокрой горячей воды. Коврик у двери уже можно было выжимать. И теперь он подмачивал джинсы Эргиса в той точке, которой они с ковриком соприкасались.
Я выключила воду. Подобралась к мужу, присела перед ним на корточки и заглянула в лицо.
– Яр?
– Сэнни… – глухо выдохнул он, – Не надо!
– Что не надо?
– Я не Буратино!
И в ответ на мое недоумение пояснил:
– Не надо снимать меня с сучка, мыть, лечить и учить!.. Никакой благодарности ты в ответ не получишь…
– Ну, ты сказал! – фыркнула я. – Вот если б заявил, что ты не деревянный мальчик с длинным носом – еще куда ни шло! А так – не верю, дорогой! Уж не знаю, как на счет мыть и учить – а вот полечить тебя придется!
Полечить его действительно было необходимо. На обнаженном торсе распрекрасно были видны все ссадины и кровоподтеки. А правый бок откровенно и недвусмысленно распух – ребро сломано. И, может, не одно.
Я пару раз сжала и разжала кулаки, встряхнула кистями и, быстро прицелившись, положила ладонь на багровую припухлость.
Эргис дернулся, изумленно и злобно уставившись на меня.
– Больно? – удивилась я.
– Да!.. То есть – нет!.. То есть – да не в этом дело!!!
– А в чем? – умиротворяющим тоном поинтересовалась я, не убирая ладони. Пусть выступает пока. А когда очухается – дело будет сделано.
– Я же сказал – не смей обо мне заботиться!! Потому, что я снова пойду! И снова нарвусь! И буду делать это до тех пор, пока смогу встать на ноги!!
– Да ради Бога! – я пожала плечами, – Калечься, раз так нравится…
– Сэнни! – глаза были умоляющими, странными, тоскливыми, пустыми и страшными…, – Сэнни – ты не понимаешь! Ты… хорошая! А я – чертов ублюдок… Мразь, не достойная жить! То, обо что ты должна брезговать даже ноги вытирать!..
Интересное заявление, однако… Особенно если учесть, что вчера ночью он совершенно искренне посчитал меня проституткой и наркоманкой!
– Так о вас с братом, – медленно спросила я, – Тоже правда?
– Да.