«Николаевской Газете» сообщают из Елисаветградского уезда. Там есть село Покровка, в нем церковь, причт, приход – все, как полагается. Но в селе народу нет, а все крестьяне, причисленные к Покровской церкви, живут за речками, омывающими село – Еленцом и Богодушной. Весною и осенью местному причту нет никакой возможности сообщаться с прихожанами, да и сами-то прихожане в своей приходской церкви почти не бывают, редко увидишь 5—10 человек, и то ближайших, а из отдаленных деревень никого не только весной и осенью, но и круглый год. Доказательством сего может служить следующий факт: у нас был молодой священник около 4 лет, и многие из отдаленных деревень его ни разу не видели. В настоящее время у нас старичок-священник служит второй год, а не все прихожане и его знают. Ехать из-за Еленца или из-за Богодушной в свой приходской храм и далеко, и опасно, а посему и тяготеют к ближайшим приходским церквам. Вот почему приходская церковь всегда пуста, а причт сидит без дела.
Газета заканчивает заметку вопросом: «Неужели власть имущие сего не ведают? Отчего бы этот никому и ни для кого не нужный приход не уничтожить совершенно? Все равно он без прихожан».
Заточение епископа.
30 января особое совещание Синода в обновленном своем составе, в присутствии вновь избранных епископов Гермогена и Серафима, но без Иоанна Кронштадтского, – обсуждало вопрос о действиях викария Антонина, который, занимая епископский пост, при богослужении не позволял священникам произносить и сам не произносил при известных молитвословиях о царе слова: «самодержавнейший». Епископ Антонин неоднократно получал от синода выпущенное в декабре 1905 г. циркулярное разъяснение, чтобы из молитвословия не выбрасывать слова «самодержавнейший». На это он в течение двух лет отвечал, что с изданием манифеста 17-го октября не вяжется слова, характеризующее верховную власть до дарованных этим манифестом свобод.