Артур застыл в нерешительности. Вся его надежда испарилась, сменившись ледяным недоумением. Кто это? Надзиратель? Палач? Почему он молчит?
– Извините… – прохрипел Артур, и его голос прозвучал жалко и глупо. – Я… я не знаю, где я. Вы не подскажете? Что это за место?
Мужчина медленно, очень медленно поднял голову.
И Артур увидел его глаза.
В них не было ни злобы, ни ярости, ни демонического огня. Они были самого обычного, серого цвета, глубоко посаженные и невероятно старые. В них плавали целые галактики скуки, тоски и знания, столь всеобъемлющего, что оно, казалось, сокрушило всякую возможность удивления. Это был взгляд существа, которое видело рождение и смерть звёзд, взлёты и падения империй, начало и, возможно, конец всего. И которому от всего этого было невыразимо скучно.
Эти глаза остановились на Артуре, и тому показалось, что его просветили насквозь, прочитали всю его короткую, ничтожную жизнь за долю секунды, от первого крика до последнего вздоха, и не нашли в ней ничего интересного.
Мужчина не ответил на вопрос. Вместо этого он улыбнулся. Это была недобрая, но и не злая улыбка. Она была полна бездонной, вековой иронии.
– Ну вот, – произнёс он. Его голос был тихим, бархатным, идеально модулированным. Он не нарушал тишину, а вписывался в неё, становясь её частью. Каждое слово было отточенным и падало с весом гири. – И он наконец-то задаёт правильный вопрос.
Артур замер, не понимая.
– Я… что?
– «Что это за место?» – повторил мужчина, слегка склонив голову набок, как учитель, поощряющий нерадивого ученика. – Это начало. Все остальные вопросы – «почему я здесь?», «что мне теперь делать?», «есть ли выход?» – вторичны и не имеют смысла без ответа на первый. Признать реальность своего положения. Это похвально.
Он отпустил иссохшую бабочку. Она падала медленно, будто в безвоздушном пространстве, и, коснувшись камня, рассыпалась в мелкую пыль, которую тут же унёс невидимый поток воздуха.
– Позвольте представиться, – он мягко провёл рукой по колену, смахивая несуществующую пыль. – Для целей нашего… общения… вы можете называть меня Люцифером.