Он вскочил на ноги, пошатнулся и, не чувствуя свинцовой тяжести в ногах, побежал. Он бежал, спотыкаясь о камни, его дыхание стало хриплым и прерывистым от непривычной нагрузки и едкого воздуха.
– Эй! – закричал он, едва не падая. – Эй, постойте! Я здесь! Помогите!
Фигура не двигалась. Она не подала никакого знака, что услышала его. Она просто сидела, и по мере того как Артур приближался, детали проступали всё чётче, и его первоначальный порыв надежды начал угасать, сменяясь настороженностью, а затем леденящим страхом иного рода.
Это был мужчина. Он сидел на обломке колонны из тёмного, почти чёрного мрамора с прожилками кровавого цвета, как на троне. Его поза была расслабленной, одной рукой он опирался на колено, в другой что-то держал, внимательно рассматривая. Он был одет не в лохмотья как босяк и не в доспехи стерегущего демона. На нём был идеально скроенный костюм цвета антрацита, который, казалось, вбирал в себя всё тусклое свечение этого места, не отражая ни лучика. Ткань выглядела дорогой и неуместной, как смокинг на руинах Помпей.
Артур, задыхаясь, остановился в десяти шагах от него. Теперь он видел его чётко.
У него были острые, утончённые черты лица, будто высеченные резцом скульптора, познавшего всё горе мира. Волосы – тёмные, с проседью у висков – были идеально уложены. Он не был молод, но и не стар; на его лице читалась не возрастная усталость, а усталость метафизическая, тяжесть бесконечно длящихся эпох.
И он был спокоен. Абсолютно, неестественно спокоен. В то время как Артур ловил ртом воздух, сердце его вырывалось из груди, а по телу бегали нервные мурашки, этот человек излучал невозмутимость скалы, веками стоящей против океана.
Он не смотрел на Артура. Его взгляд был прикован к предмету, который он перебирал в длинных, изящных пальцах. Артур присмотрелся.
Это была бабочка. Или то, что от неё осталось. Её крылья, когда-то, должно быть, яркие и прекрасные, были теперь иссушены, превращены в пыль, скреплённую тончайшей паутиной трещин. Она была мёртва, мертва бесконечно долго. Но «человек» смотрел на неё с видом знатока, изучающего редкий экспонат в музее.