Людмила мысленно перекрестилась и помолилась: «Спаси и сохрани ее, Господи».
– Ну как же, Олесенька. Сейчас в институт нужно поступить, а там замуж выйдешь, все наладится.
– Я ничего не хочу. И тем более замуж. Точнее хочу. Замуж за Павла Ивановича. Мама, я хочу его целовать.
– У тебя с ним никогда ничего не могло быть, понимаешь? – вкрадчиво сказала она, пытаясь заглянуть дочери в глаза, но она по-прежнему лежала лицом к стене и не собиралась поворачиваться, – он уже давно и счастливо женат.
– Я могла его видеть. Это ты понимаешь? Просто видеть. «Хоть редко, хоть в неделю раз в деревне нашей видеть Вас…», – грубо и громко ответила Олеся, но Людмила не придала значения тону дочери.
– Ты только мучаешь себя этим. Он тоже хорош: позволял себя любить. Приятно, наверное, внимание красивой девочки.
– Мама! Он не виноват!
– Конечно, не виноват. Но если бы он один раз с тобой нормально и честно поговорил, у меня была бы сейчас здоровая дочь, – Людмила тоже заплакала.
Олеся повернулась, уткнулась ей в колени и еще сильнее разрыдалась.
– Мамочка, я очень сильно его люблю, очень сильно!
Людмила нежно гладила дочь по волосам.
– Все проходит, пройдет и это, обязательно пройдет, ты еще влюбишься, все будет хорошо.
– Я никогда его не разлюблю. Слышишь? Никогда! – навзрыд прокричала Олеся и вновь отвернулась к стене.
Людмила вышла из комнаты и через некоторое время вернулась с успокоительным.
– Дочка, нужно выпить лекарство.
– Я не хочу.
– Тебе станет немного легче. Поверь.
Олеся повернулась, взяла чашку и молча выпила горькие капли.
– Постарайся поспать. Тебе сейчас тяжело, все пройдет. Первая любовь имеет свойство быстро заканчиваться. Сейчас тебе кажется, что это на всю жизнь, но это не так. Жизнь возьмет свое, ты еще будешь счастлива и любима.