«Я все еще люблю тебя… я люблю тебя».
Павел Иванович поклонился. Олеся, посмотрев ему в глаза, слегка улыбнулась и стремительно покинула танцпол. Через несколько минут они оба уже были в классе и вели себя так, как будто ничего не произошло: свободно общались и смотрели друг на друга привычно-обыденным взглядом. Глубоко внутри Олеся переживала. Ей казалось, что для Павла их танец был всего лишь приятным эпизодом, про который он быстро забыл, тогда как ей было сложно воспринимать его простым учителем, приходилось ежеминутно контролировать слова, взгляды, жесты.
«Понятно, что для меня этот танец значит гораздо больше, несравненно больше, чем для него. Однако же его откровенная холодность меня пугает. Кто я для тебе, ПалИваныч? – Олеся смотрела на спину учителя, пока тот вытирал доску, – что же я значу для тебя? Или не так. Я что-нибудь для тебя значу? Кто ты: учитель или мужчина? Ты сейчас вернешься домой, к жене, а ты, глупая Олеська, всю ночь будешь о нем думать. Глупая, наивная Олеська, забудь его».
Он играл с ней. То показывая явную симпатию, то нарочито демонстрируя равнодушие. Эти метаморфозы занимали ее ум, создавая загадку и некую тайну, доступную только им двоим. Двойственность отношений будоражила юную девушку, и она все больше погружалась в мир иллюзий. Взяв вещи и попрощавшись, Олеся вышла из класса.
Саша ждал ее на крыльце школы. Он знал, что она пойдет домой одна: Маринка еще раньше убежала с Максом. «Счастливые они», – завидовал он другу. Сквозь панорамные окна коридора, он видел, как Олеся зашла в раздевалку, взяла одежду, долго переобувалась, сидя на низкой банкетке. Наконец, взяла сумку и вышла.
– Ты любишь его, да? – с порога спросил Саша.
От неожиданности Олеся оторопела, а осознав суть вопроса испугалась, и так и осталась стоять в проеме, придерживая дверь рукой.
– Олеся, я ведь не обвиняю, просто ответь мне: ты любишь его?
Молчание. Саша осторожно коснулся руки Олеси.
– Да, – одними губами прошептала она и отпустила дверь. Та громко и неприятно лязгнула, прогремев разболтанными замками.
Саша вздохнул.
– Он ведь старый. И женатый. Зачем он тебе?
Не дождавшись ответа, продолжил.