поговорить с ней можно, пока не утомит тебя или ее. Либо
родственники умершие быстро приходят — только подумай, и они тут как тут,
а так как людишки этого ведать не ведают, то и бродит душа, значит, рядом,
иль во сне приходит, где сомнений у нас нету. Детки много большего
взрослых видят, потому как разум у них ясный, светлый, да только взрослыми
он у них и отнимается. Калякает дите с домовым, иль с духом каким-нибудь,
а папка с мамкой его тут как тут оказываются, говорят, что, мол, не
придумывай да ерунды не говори, потому как нету никаких духов, душ,
домовых и русалок, а все это выдумки и сказки. Вот так деток разума их
ясного лишают, слепыми делают, хоть и глаза открытыми остаются… А душ
мертвых великое число по земле этой ходит, только чтоб заговорить с ними —
вновь научиться надо этому. Но это опосля я расскажу, а пока про вопрос
твой поведаю…
Царство мертвых необозримо будет. Нет там границ никаких и нет места
такого, куда душа бы смертная забрести не смогла. Вы вот звезды далекие
рассмотреть тужитесь, а духу смертному на той звезде побывать, что тебе
голову повернуть. Много слышал я от людев да из книг про чистилище, да про
сковороды жаркие, про ад и рай небесный, да только не сказывали об этом ни
Никола, ни хранители мои. Ад и рай, Сергей Дмитрич, в тебе самом
заключаются в полной мере, и только от тебя одного зависит, что будет дл
тебя мир иной, который зовем мы царством небесным — адом или раем… Вижу,
не понимаешь ты меня. Смотри, Дмитрич, Достоевского то читал поди, убил
этот Раскольник (Случайное или намеренное искажение фамилии героя романа
Достоевского — Раскольников. — Примечание автора) его старух — да и убил,
что тут грешного то будет? Но выйди так, что опосля этого он смерть скорую
принял — выходит ему маяться вечно в царстве ином, и ничто на свете муку
его не утешит… Не потому, что убивец он, а лишь потому, что муку эту
терпел.
Или вот возьми мужика обычного, к хмелю пристрастившегося, отрадой пьяной
живущего — помрет он как то, и будет ему вновь мука вечная, потому как
страсть имеет эту, а удовлетворить ее нет у него возможности никакой.
(Следователь кивает головой). Закивал, закивал, аки лошадь — понял,
значит. В тебе, Сергей Дмитрич, ад и рай весь содержатся в полной мере, и
от тебя зависит, адом иль раем будет тебе царство мертвое.
Следователь (перебивая): — Постойте-ка, Андрей Николаевич… Получается…
Значит, если вы говорите, что Сила дается в противоположности, и на земле
этой вы мертвое почтением окружаете и Силу у него берете, то…
Стоменов (перебивая): — Ай да Дмитрич, вот не ожидал, соображение имеешь,
право слово. Верно, верно судишь — Сила в царстве загробном берется с
места противоположного, то есть с миру нашего, земного. Поэтому покойнички
бессчетно по миру этому ходют — чуют Силу, да только приобщиться к ней не
могут. Это как людишки, что в дом Ленина толпами огромными прут, — чуют
Силу, да только не ведают этого, а если бы и знали, то взять не смогли,
потому как не умеют этого. Вот так, Дмитрич, получается, ходят первые
округ вторых, а вторые округ первых, а пользу не имеют, потому как не
знают… Только маги Силы Смертной приход имеют, когда захотят, и Силу
берут, сколько наказано Управителем их…
Бывает так, Сергей Дмитрич, что грешил по меркам людским человек много, а
как в царство мертвое попал — никакого наказания ему и нет там, и
обитается ему спокойно — а почему так? Потому, что совестливостью себя не
терзал, страстями многими не маялся — вот и покой получил. Или полюбила
баба мужика какого-нибудь, а мужик ее замечать не хочет. Баба помаялась,
мысль дурную имеет — не жить, мол, без него — и в петлю. Да только бабе
той и на свете том бессчетно муку принимать, другого ей не дано будет. И
не от того, что убила она саму себя, грешница и божья преступница, а от
того лишь, что саму себя наказала она на веки вечные… А другие — жили
долго и счастливо, да и умерли они в один день — так они, Дмитрич, и на
свете том всегда рядушком будут, в любви, покое и согласии великом. Вот
оно какое будет, царство небесное. Нет там судилища никакого, а суд всегда
над собой сам чинишь — и никто боле…
Если плотское страдание имеет человек, тело его недруг терзает, пытку
делает, или болезнь какая-то человека изматывает — освобождение будет
человеку этому, когда умрет он, боль земная на земле и останется. Но если,
в царство мертвых придя, душа лютой ненавистью мучителя ненавидит
-страдание будет душе этой, потому как нет возможности у нее месть