кормить, исходя из его пожеланий.
Выслушивать эти монологи про могилы и кладбища, про покойников, про
магические ритуалы…
То ли рациональная, то ли иррациональная часть моего 'Я' толкает мен
записывать все это… Я пишу все — слово в слово, иногда вставляя жесты и
эмоции — то, чего нет в стенограммах допросов… Тьфу, черт! Какие это
допросы!? Светская беседа! Я пропустил тридцатое июля, пятый день допроса,
пропустил допрос от шестого августа… Теперь тринадцатого…
—————————————————————————
Тринадцатый день допроса, 7 августа, понедельник…
Следователь: — А почему именно тринадцать, Андрей Николаевич? Не
семнадцать, не тридцать, не все пятьдесят, в конце концов? Отчего так?
Стоменов (поведя плечами): — Так Никола определил. Чтобы род наш крепок
был веками, продолжение свое имел верное — надобно, чтоб не менее
тринадцати Магов Смертных было, такую же Силу имеющих, что и Никола имеет.
Тринадцать необязательное число будет, потому как может быть и больше. Но
меньше никак нельзя!
Следователь: — Тринадцать вместе с Николой считается?
Стоменов: — Ну чего как дите малое, Сергей Дмитрич… Конечно с Николой, а
как иначе? Все мы одной Силы будем, только вся и разница, что порождение
магическое он нам дал. Так вот, слухай далее… Это я для словца красного
сказал, что надобно тринадцать камней краеугольных пренепременно. Так
статься может, что и меньше нас будет. Но тогда не будет у нас уверенности
твердой, что жизнь нашу земную в полной сохранности обеспечим. Может
статься — и ничего все будет, но непреклонности нет…
Следователь: — Не очень я тебя понимаю…
Стоменов: — Чего тут неявного? Вообрази, к примеру, что мы тучи грозовые в
нужных местах отводим, разразиться им не даем. Когда нас тринадцать или
более, то тучи эти мы пренепременно все отведем, но когда нас меньше —
можем и не сдюжить, не поспеть везде. Тогда, если вдруг несметные грозы
нахлынут, то и сгинуть могут многие из нашего рода. Ну а если мало гроз
выйдет, то и все обойдется… Кумекаешь?
Следователь: — Стараюсь изо всех сил. А Хранители ваши как же?
Стоменов: — Ой, Сергей Дмитрич, не докучай старика! Хранители нам
подсобляют, каждому в отдельности — от всякой случайности берегут. Чаще
всего незримы деяния ихние, живешь ты спокойно и безмятежно, потому как
многие беды они отводят. Но и приходят к тебе нередко, ответы дают,
назидание делают или предупреждения разные. Хранитель — он как оберег
будет, он к роду твоему отношение имеет мельчайшее или не имеет его вовсе,
а только о сохранении тебя печется. Мы же — небо порождаем ясное для всех
из рода Кривошеевского и Никитовского. Оттого — как семя наше по миру
хождение имеет великое, так и нам надобно по миру быть разбросанными на
больших друг от друга отдалениях. Уразумел теперь, для чего уход мы из
деревни своей сделали и по землям разным находимся?
Следователь: — Кажется, да… Только чего ты мне такие бравады пел, что
каждый сам по себе и только на себя надежду имеет? Обратное ведь сейчас
говоришь, Андрей Николаевич!
Стоменов: — Это пока в Силе наш род — вот и кажется, что перегиб я делаю.
Но случись, как я сказывал, что меньше тринадцати нас станет, что Силы
общей нашей недостаточно будет — тогда и уразумеешь, что правду ведаю.
Тогда в моменты опасные может любой из нас с враждебностью не сладить, но
не будет у такого помощи от рода Кривошеевского. А роду нашенскому быть
или в Силе, или не быть вовсе.
Ты не подумай, Сергей Дмитрич, что к роду нашему я всем причисление делаю,
кто произошел от семени Кривошеевского, аль из чрева породилс
Никитовского. И далеко не любое семя третьеколенное к роду нашему
принадлежность будет иметь, а лишь то, которое путь в жизни этой прошло
намеренный, магический. До тех пор, пока статься это может, хранители,
намеренно нами приставленные, подле него будут, но как истек срок — и
покинут они его, оборвется ниточка родовая. Дальше его судьба уже не
интересует никого из рода нашего. И с бабами Никитовскими примерная наука
выходит — там в порождении только баба и должна быть, чтоб к роду иметь
причисление. Коли родился у Никитовской парень, а девки нет, вот и
прервалось родовое продолжение. Но девка Никитовская, если народится, уже
в следующем колене род продолжить могет…
Следователь: — Погоди, Андрей Николаевич, погоди! В третьем колене — это,
выходит, у тебя сын родился, у сына сын и если у следующего тоже сын будет
— именно он род продолжает, так? (Стоменов кивает) Если женщина